Заброшенный

Заброшенный дом, песок и обиды,
Все тайны любви он хранит…
Ночь вновь разгонит ночные флюиды,
Сумрака мрачность в доме том спит…
А было веселье, солнце и радость,
Двое влюбленных встречали гостей.
Куда улетела вся эта сладость?
Куда разбежались толпы друзей?
Остались лишь он и она – на часок,
Пришел миг друг с другом прощаться…
Последняя ночь – еще хоть разок
В любви друг другу признаться…
Уйти за порог, закрыть все засовы
И выкинуть в море ключи…
Не снять им небесные эти оковы...

Заброшен мир и никому не нужен,
В нём только глас божественный звучит,
И может быть спасением разбужен,
Сам человек надолго замолчит.

И молнией сразим в одно мгновенье,
Оплатит все печальные долги,
И обретя другое ощущенье,
Повторит жизни вечные круги.

В который раз уже не будет мира,
Простого многоликостью своей,
Но зазвучит божественная лира,
А для души,что может быть милей...

Заброшен зонт, поставлена печать,
В командировку осень укатила.
По всем радиостанциям опять
Так восхищённо всё о ней, о милой
Красавице, чистейшей из невест,
Высокомерной паве величавой…
Загадочно кудесница с небес
Нас одарила будто бы нечаянно
Искрящимся, нежнейшим полотном.
И неизбежно мысли все о сказке,
Стремящейся порадовать нас сном,
С неповторимой, трепетной развязкой.
В нём будет золотая мишура,
Блеск шаловливый в праздничном бокале,
Веселье, аж до самого утра,
Неугомонный...

Ранняя осень листья желтеют,
На ветках яблоки спелые рдеют.
Заброшенный сад тишиною встречает,
Грустные мысли мне навевает.
Ушедшую юность, статность былую,
Себя молодым, тебя молодую.
Прогулки в саду осенней порою,
Как хорошо нам было с тобою.
Наши тела и губы сливались
Мы целовались и обнимались.
Запахи яблок напомнили встречи,
Нежные губы и хрупкие плечи.
Всё пролетело…. гуляя по саду,
Я вспоминаю страсти усладу.
Всё уже в прошлом, виски с сединою
Я стал другим, ты стала другою...

Уныло и тихо в заброшенном доме
Скрипят половицы и воздух сырой.
Когда-то и здесь всюду дети играли,
Жизнь клокотала, был воздух другой.

Давно дом покинут, деревня угасла,
Разъехались люди в другие места.
Лишь избы пустые, где окон глазницы,
В безмолвье унылом глядят в никуда.

Так потихоньку и Русь вымирает,
Словно вдруг мор снизошел на страну.
Что же случилось с Родиной нашей
Как возродить нам Отчизну свою?

В кромешной тьме потоками вода,
Дождинки носит ветром шалопутным …
Она течет с небес потоком мутным,
Штрихуя тусклый свет от фонаря,
Который плещет в лужу жёлтый цвет
Дрожащего от сырости неона…
А дождик хлещет тупо, беспардонно,
В бесхозный зонт... Сквозь кружево прорех
Стекает вниз, на рукояти лак,
Что все еще хранит тепло ладоней
Хозяина… Дождь пуще… Ночь - бездонней…
Заброшен, отслужил… какой пустяк…

Замолчали голоса,
Звук шагов затих вдали.
Только света полоса,
У двери, из под щели.

Дом ночной — пустой и гулкий,
Предназначен он под слом.
Тени пляшут в закоулках,
Без стекла окна проём.

Всё таинственно здесь — странно,
Паутины нить в углах.
Человек здесь гость незванный:
Здесь живёт ужасный СТРАХ!!!

В половице скрипит басом,
Тенью руки тянет к нам.
И кошачьим смотрит глазом,
Мраком шепчет по углам.

Дом покинутый, бесхозный,
Ты как символ бытия:
Возвратить всё...

Стоит казачье подворье на пригорье…
Как в сказке Пушкина, дуб в лукоморье!
Видать, здесь и хутора давно уже нет,
А казака донского, простыл здесь след.

А сколь таких хуторов брошено на Дону?
Которые столетиями встречали весну,
А как соловьи в левадах по весне пели
И девчата с казаками до утра радели.

Кипела жизнь в таких хуторах в 60-х
годах!
Ник-то не думал, что в 80-х им придёт
крах…
Враги народа постарались в СССР тогда,
Чтоб малые хутора уничтожить навсегда.

Лишить соц...

Мой несчастный заброшенный быт,
Все в бегах, все штрихами по жизни,
Ни о чем уж душа не болит
И ни там мои долгие мысли…
Неуют, пустота, тишина…
Лишь коты, словно ветер, гуляют,
И теплИтся на печке еда,
Снег по ведрам тихонечко тает…
Интернет уж ничем не влечет,
Телевизор без звука, картинки…
Есть нужда… - так иди за порог…
И откуда в избе эти льдинки?...
А изба… Ну, какая изба…
Так, времянка… совсем не большая…
Без воды и почти без тепла,
Но… вдвоем… И как-будто без края...

Давясь пургой в заброшенном краю,
Я часто вспоминаю вечер стылый:
Щепотью пальцев голову мою,
Страшась разлуки, ты перекрестила.

На руки мне, на щёки, на виски,
Совсем не ощущающие боли,
Блестящий снег из-под твоей руки
Ложился как крупицы едкой соли.

Летели и сплетались в кружева
Меж пальцев, что сомкнулись для крещенья,
Последние покорные слова:
«Прости нас, Бог!»
…Нам, видно, нет прощенья.