Язык молчит

Кавказ, Кавказ! Ты с самого рожденья
Кормился первобытным грабежом,
Бесчинствовал без совести зазренья
Как у себя, так и за рубежом.
И обнаглев в конец, в века былые
Ты на Россию вздумал было лезть,
Но пули, ядра и штыки стальные
С тебя заметно посбивали спесь.

И ты затих, назвавшись "младшим братом",
Но кем и чем на самом деле был?
Беспомощной страной дегенератов,
Или гнездом коварных, вражьих сил?
Ты проиграл, а принят был как равный!
Но разве смог ты это оценить...

Покажите мне время,
Прошу покажите,
Я хочу пред собой
Увидать его лик.
И не надо кричать,
Подбегающей свите,
Чтобы мне оторвали
Крамольный язык.

Я хочу посмотреть
В его ясные очи,
Ощутить на себе,
То, как смотрит палач.
...Но в итоге остался
Ослепнувшим зодчим,
Вместо виденья Бога,
Безудержный плач.

Ну и что ж,ничего,
Пусть его не увижу,
Но зато ощутить
Каждой клеткой смогу.
Я слезами своими
Совсем не унижен.
И не ясно ещё,
Перед кем кто в долгу.

А ведь время меня...

Дорогие господа изМыслители,
БакенБарды и сцен оПисатели,
И все прочие музоДоители,
Вдохновенные их поЧитатели,
Вас приветствую я, гордый нищий!

Это вы дали вечность героям!
Это вами прославленны битвы!
Чьей писались дрожащей рукою
В откровенья слезах все молитвы?!
Вам хвалу возношу, и поклоны…

***

Но поклоны мои не смиренны;
Впрочем, ваши ведь вашим кумирам
Были так же скупы и надменны,
С хитрым прищурным взглядом сатира.
И виной тому – зависти лира,
Что без умолку в...

Когда любви незнаменитой,
Мятежной, беглой и живой,
Я посвящал души открытой
И беспокойство и покой;
Когда надеждою виновной,
В часы общественного сна,
Невольно мучилась она
И в мир поэзии любовной,
Уединённа и нежна,
Летала с музой многословной,
Когда рогатая луна,
Богиня женских упований,
И ночи мрак, и вздор желаний —
Мою нестройную мечту,
Как сон волшебный, чаровали
И пустяками занимали
Младого сердца пустоту:
Чужим исполненный предметом,
Я обещался вам тогда
Всё объяснить...

Скорбит моя Отчизна,
Что, труд не кончив свой
Бессмертный летописный,
Помре А.К. Толстой.

2
Но весь наш умный житель
Усвоил наперёд:
Хоть и помрёт Учитель,
А дело всё живёт.

3
И, вдохновившись этим
Да убедившись в том,
Решил я: должен в свете
Предстать и новый том.

4
Предшественник блестящий,
Смутившися в лице,
Свой труд непреходящий
Притушевал в конце.

5
Должно, хлебнув несладко,
Судил он, сатана:
Порядок-то порядком,
А голова одна.

6
Хотя не мне подобным...

Что мой язык? Словесный поводырь,
глухой слепец, не знающий дороги…
Пойдешь налево - обретешь пустырь.
Пойдешь направо - обретешь тревоги.
Осталось прямо…Слушай и молчи.
Я расскажу тебе не о Кортесе.
(Хотя, кто знает? Мир настолько тесен,
что тени невозможно различить.)

Она была строптива и умна,
Любила лёгкий слог и каравеллы,
Звалась она… пусть будет Изабеллой.
Имеют ли значенье имена,
когда уста сладки, глаза бездонны?
И, не жалея шляпы и ботфорт,
за кружевной платок готовы...

- Опять горчит засохшая листва!
Жевать противно эту гадость,
А что поделаешь,
Коль без еды никак не обойтись! -
Тля жаловалась слёзно Мотыльку
И сокрушалась за себя и близких!
А тот молчал и….
Солнышку счастливо улыбался,
Любуясь той же самой зеленью листвы!..
Вот только Радости Мелодию не смог он
Перевести на чей-либо язык!..

Так рядом можно жить, на разных параллелях
И как сосед, Реал не принимать…

Разнуздан шабаш, дик и своенрав,
Где нового в известном уж - нюансы,-
Невозмутимым Духом Подсудимый прав
Средь лилипутно-мосечного транса!

Вкушая безнаказанность свою,
Вновь травлю сворой подло вытворяют,
В поганую сползая колею, -
Как в древности, Смысл Жизни попирают!

А ОН молчит! Да что тут говорить,
Когда позвали не за тем, чтоб слушать,-
КАК можно умершим (условно) воспарить,
Познав поглубже собственные души!

Бессилен тут тяжёлый мой язык, -
Хоть "игры" эти всем давно...

Мы расстаемся. Всё так резко…
Мы рвем друг другу имена.
И между нами – Rupes Recta –
Прямая Лунная Стена.


И вниз летят обломки душ…
Остатки встреч, осколки дружб…
И свадебный кортеж кривой
тебя увозит, как конвой…


Я не погиб. Хоть был погибшим.
Затоптанным был под салют.
Теперь: не я иду по крышам.
Теперь: они – по мне идут…


И в жутком крике сатаны
на юго-западе Луны
на Терракотовой стене –
ты гвоздь в ладонь вбиваешь мне…



+



Мне одиночество...

Смотрю на любовь,
и в поисках новых форм –
прихожу к прописным истинам.
Смотрю на белую розу зимы,
вслушиваюсь в декабрьский стон,
а под снегом – сгнившие листья
шевелятся плотью летнего солнца
(это прошлое для будущего,
кричащее в настоящее)
Лезвие острое
перерезает сосуды и сухожилия
повседневного трупа –
остается, лишь говорящее
на языке любви,
заплетенной в корзины снега на кронах,
рассеянной марками
на почтовых открытках колотых льдин.
Не говори,
только слушай, все это...