Я плоть твоя

Мир вздрогнул. Ты больная, как и я…
Не думал, что безумие заразно.
Кричу тебе, желанья не тая
О том, что в моем теле безобразно
Господствует желание любить…
Больному чувству некуда деваться,
Так просто его в теле не убить,
Оно, терзая, будет издеваться
Пока, ТВОЮ, не встретит МОЯ плоть…
Пока МОЕ, ТВОЕ не встретит тело…
Пока ТЕБЯ не стану я колоть,
СВОИМ бесстыдством… страстно...и умело.

3/01/2012


© Copyright: Олег Гаврилюк, 2013
Свидетельство о публикации...

Пора взглянуть на небо миру.
К нам из космических глубин
На всех парах летит Нибиру.
Что уготовано за сим?

Случилась битва двух гигантов.
Земля- осколок Тиамата,
Со спутницей своей летит,
Свеченьем голубым объята.
И снова перекрест орбит.

Планета Крест,
Планета Дьявол,
А может наша колыбель,
И ни при чем здесь обезьяны,
Из глины вылеплен Богами,
Вселенским Разумом храним,
На Землю он сошел с небес,
Наш древний предок- нифилим.

Земных годов
Три тысячи шестьсот-
Это так...

Наша душа страдает потому,
Что только в рамках нашего сознанья
Проходит жизнь. Нет дела никому,
Что человек – частица Мирозданья,
В которую был воплощён весь смысл
И цель Божественного созиданья.
И нам не надо убеждаться снова,
Что всё-таки первичной была мысль,
А её формой выраженья – «Слово»!
И если первым словом было «Бог»
И у Бога было это слово,
То это значит, что Создатель мог
В него вложить творения основу!
И каждый, кто творение своё
Вынашивал сначала как идею,
Знал, что...

Я печь Освенцимского крематория,
Я жру людскую плоть: видать так надо?
И застилаю окружающую территорию
Густым и черным дымом, тошнотворным смрадом.

Я ем замученных, расстрелянных, удушенных,
И обессилевших от голода, живых детей,
И днем и ночью мое чрево равнодушное
Готово в дым и пепел превращать людей.

Мой голос - крики заживо сжигаемых,
Шипение горящих тел, их треск,
Лязг ржавых створок, часто открываемых,
Гул пламени, отбрасывающего злобный блеск.

Из кирпичей я грязно...

В глазах находит отклик скрип курсора,
скучнее свет, обветренней лицо,
за склокой губ – опрелый первый холод,
на шторах – осени шафрановый рассол.
Мурлычет блюз из стареньких колонок,
стрекочет вальс блошиного дождя,
душа кричит из-под сырых пелёнок
опавших листьев, и стихает, громоздя
на плечи ночи пьяную молитву,
слух обмакнув в утешный лай дворняг;
луна играет оспой желтоликой;
бездвижней плоть, дождливей встречный взгляд.
Уходит время, остаётся пыль и плесень,
уходит страх, или...

Да, осталось только это,
И нет того, который может всё вернуть,
Всю жизнь мою от первого рассвета,
Ах, как короткий оказался путь.

Я помню, как училась и боялась
Огня, который поглощает плоть,
Он душу может жалом уколоть,
И мне порою искорки казались.

Я ненавидела людей
И мир другой от них я свой открыла,
Который был в стократ меня сильней
И где вокруг царила только сила.

И там печать моя тогда возникла,
Легла на душу и оставлен след,
Настала тьма, угас...

как кРАсиво
ты огниво
пламя с синим переливом
горделиво
говорливо
плоть твоя так горяча
песнь поет в ночи
свеча

Луна,
взглядом большой серой совы,
приоткрывает нагую плоть
на атласной постели,
словно
чистоту и холод
свинцовых белил,
словно
точку пересечения
двух бесконечностей –
внешней и внутренней,
дня и ночи,
где
существованье –
безбрежное предвосхищение,
застывшее время
у жертвенника любви;
где
нагое сердце –
зыбкая незабудка,
вышитая на платье
полночного ветра;
где
молодая душа –
венозный узор
моря
в капельке
солёного пота;
и первая ласточка солнца –
остановка...

Душе достанет знанья одного,
Чтоб не грешить ни зрением, ни слухом:
Страданья происходят оттого,
Что наша плоть господствует над духом.

Мы все желаем Элитных утех,
Что око нам лакейски приближает,
И вожделен для нас чужой успех,
Чьё торжество наш чуткий слух терзает.

Ничтожный, умомудрие изгладь,
И мысль из простецов да не восстанет.
Какая несуразица желать
Того, что никогда твоим не станет?

Но знаю точно: эти гордецы,
Что ныне нарекаются элитой, –
Вчерашние воры и подлецы...

Жизнь коротка. Да здравствует перо!
То, что Господь вручил творящим чадам,
Рисующим меж небом и меж адом
Рубеж с безсмертным именем ДОБРО.

Одно Добро, как и Любовь, безсмертно,
И посрамит несметных полчищ рать.
И на рубеж тот вечно и безсменно
Во всеоружьи будем заступать.

Над нами смерть была бы подлой ложью,
Коль Божий Сын порукой стал для нас.
Ничто не вечно, кроме Слова Божья
И тех, кто был пророками для вас.

Не верьте лжи. Она слаба и хрупка,
Но голос Правды – величав и...