ВОСЬМОЕ МАЯ

Я сама, наверно, виновата -
Вновь спускалась к старому заводу.
Видно, мало разум бьет в набаты,
Ведь встречаю теплую погоду

Вновь у пятьдесят восьмого дома,
Наслаждаясь долгожданным маем.
Только вот что дальше - аксиома :
Вспомнишь - встретишь. Как? Не понимаю.

Светлый вечер затемнишь ты взглядом,
Равновесье разобьешь, как чашку.
Ох, да если б только я не знала
Каждый пунктик, каждую замашку!

На кривой ухмылке пляшут черти -
У меня на них досье на полке.
И...

1
А ближе к вечеру - по факту
( часов так около семи… )
и гости ( те, кто внемлют такту )
хотели ехать ( «Чтоб к восьми…» ),
но, тут, хозяин, столь польщённый
( Чрез пунш - весельем поглощённый! ),
ворота вздумал запереть…,
а посему: пришлось стерпеть…,
ведь он, в тирадах изливаясь,
всем, громогласно, объявил,
что никого ( Коль так решил! )
не выпустит ( Зло улыбаясь! ),
ну, то есть, оных, со двора
( И то - до самого утра! )…
2
А вскоре музыка, бравурно
( Довольно кстати...

Четыреста шестьдесят седьмой опус

Меж созвездий лилеи цветут,
Взнимем лики в холодную млечность,
Аониды хотя ли почтут
Май пенатов и нашу увечность.

Се юдицы опять веселы
И о них злые вдовы мелятся,
И гнетет вековые столы
Желть цветков, и оне веселятся.

Здесь любили и мы пировать,
Сгнили яства и сад неутешен,
Хоть явимся еще - обрывать
Звездный цвет с мертвожелтых черешен.

Четыреста шестьдесят восьмой опус
.
Золотыя шары отисним
Тонкой нитью червовой ли...

Письмо второе, (откровенье?), что завтра напи-
шу, уменья не отнять? (его как раз и нет, что на
второе? винегрет?) коль живы будем или умрём
и всё забудем, признаюсь я тебе, (приход прих-
ода), (в сентябре, в апреле или в июне, январе?)
он не ко мне? попробуем, изведаем, познаем, и
пожнём, авось, в коня весь этот корм (сожрём?)
откушаем, съедим, закусим, ингредиентов чеха-
рда, всё сложим, иль разделим, (ерунда?), во ч-
то же всё таки мы верим? в себя или в Его? что
цело, «половино...

В 72-ром в Вюнсдорфе было…
Солнце летнее тогда светило.
Двух дембелей в полку судили…
В группе войск порядок наводили!
С машины связи аккумулятор сняли…
Немцам за 20-ть марок его продали.
В переводе на советские рубли…
На шесть рублей, армию они развели.
Машина связи устаревшая была…
В полк получили современную машину тогда.
Вот дембеля решили в чайную сходить…
Не задумываясь, себе жизнь усугубить.
Прокурор статью диверсии вменил…
Пятнадцать лет строгого режима им запросил.
Суд...

Вот так в России с прокурором не делиться…
Придётся на нарах 6,5 лет ютиться,
Васильевой за миллиарды меньше дали
И отправили не в отдалённые дали!
Обвинители вообще условно просили…
Наверное, от фигурантки, мзду получили,
Судья видать «честный» попался…
Над Васильевой чуть-чуть надругался.
К пяти годам за миллиарды приговорил…
Как говорится, срок Васильевой усугубил.
Бывший зам главы миллионы потянул…
Гутарят глазом не моргнул,
А срок как видно больше дали…
Видать ребята… кому-то...

Белый плен и пурга,
Холода, снег и вьюга.
Но живая душа
Ждёт с надеждою друга.

Холодам песнь поёт.
Свистит ветер, бушует.
Та душа тебя ждёт.
Её сердце тоскует.

Холода... Но тепло
В её маленьком сердце.
Не одна та душа.
Души держатся вместе.

Только вместе они
Без тепла выживают.
В ожидании любви
Они смерть побеждают...

Знают, верят они
Не напрасны надежды.
И нет преданней глаз
Столь душевных и нежных.

Ты найдёшь их средь льдов,
Бесконечности снежной,
Плена белых...

Как-то поздно вечерком,
вкусным балуясь чайком,
говорит отец сыночку:
- Сын, сумел ты в одиночку

стать металла знатоком.
С высочайшим мастерством
откуёшь деталь любую,
лошадь вылечишь хромую.

Труд поднял на высоту,
сердцем любишь красоту.
Слава кузнецу отрада:
за твой труд большой - награда.

Суеты не знаешь ты,
розы выковал - цветы.
Как одна, живут красою,
дышат счастьем и любовью.

Дар дал Бог тебе один -
с чудесами ты един.
Рученьки твои, какие!
Пальчики все золотые...

И в сердце твое вбивали гвоздь,чтоб оно плакало,
А оно прорастало листьями...

Дочитать книгу до эпилога,
Древо страниц все еще трогая теплыми пальцами...
Древо, на котором написано имя и название
И все то, что мне хочется забрать с собой в дорогу.

Белый искренний звук всегда идет с тобой куда бы ты не пошел!
Это для всех мертвых он одинаков.

Я проливал свет твоих строк, а он снова возвращался в меня...
Я включал темноту, но и она текла к Свету.
Эхо твоих строк...
Я...

Яков Есепкин

• «Есепкину удалось достичь такой степени и такого уровня совершенства текстов, их огранки, что написанное до него практически полностью нивелировалось. Таким образом, к примеру, сравнялись между собой четверка Серебряного века (Ахматова, Цветаева, Пастернак, Мандельштам) и одиозные сочинители прекрасной советской эпохи, как, впрочем, и постсоветские авторы, наиболее активно тиражируемые издательским сегментом.»
В. Розинский

Портреты юдиц в диаментной цвети

Семнадцатый...