Вишневый компот

Написала бы тебе, кучу нежных слов,
Только не хватает их…
Подарить тогда хочу, поцелуев море…
Только, примешь ты?
Всё отдать тебе хочу, майский дождик, лужи,
Тёплый летний вечер…Только без грозы.
Может ветер тихий, слышный на листве…
Только не холодный, а свежести зари.
Может не смогу я, всё пересказать,
Что хочу весь мир… я тебе отдать!
В нем любовь, бездонна, словно океан,
Высока как небо…. В зелень, вся одета, красками лугов.
Где, со мной, согретый мальчик, босиком...

Как и ночью, так и днём
Лежу с открытыми глазами.
Мысли только об одном,
Как мне сказать «Люблю» - словами?

Пригласить в вишнёвый сад,
Коснуться рук её губами.
Вот задумался опять,
Как мне сказать «Люблю» - словами?


Подойду как в первый раз
К ней с полевыми вновь цветами.
От волненья в тот же час,
Я не скажу «Люблю» - словами.

Как обычно промолчу
И покраснею от стыда я.
Подарю букет, пойду
Один вишнёвыми садами.

И там ночью, как и днём
Лежу с открытыми глазами.
Мысли...

Их аура наполнена огнями,
Внутри бурлит вишневое цунами,
Иль растворяет мысль бескрайнейший покой.
И сердце как орех — под скорлупой.

Они бредут чрез маковое поле,
Их не терзают совесть, долг и боли;
Оставили семью, друзей, работу,
И каждый скажет: «Это идиоты».

И идиоты с царственной улыбкой
Отдались глюкам и виденьям зыбким,
В бесцельных грезах жизнь сжигая,
Что музыкой в безвременье втекает.

На грани бытия и несуществованья,
Меж появлением на свет и исчезаньем
Дрейфует их...

То ласковый, то грубый
дождь,
и винный цвет листвы
усталым фоном…

Не ждать, но верить,
разбиться в щепки,
чтобы быть полнее
от любви…

И осудить печаль, и разложить вишневый
обугленный закатом горизонт,
из рук ежовых выпустив голубку…

Не спать, но видеть сон
в твоих глазах,
лоснящихся росой
нагого утра…

Вот даль шумит, вот ветер в камышах,
вот солнца мак
скользнет с лица улыбкой,
вот мраморной волной
вдохнет небесный край,
так, что рукой подать до глубины…

Идет-гудет Зеленый Шум*,
Зеленый Шум, весенний шум!

Играючи, расходится
Вдруг ветер верховой:
Качнет кусты ольховые,
Поднимет пыль цветочную,
Как облако: все зелено,
И воздух и вода!

Идет-гудет Зеленый Шум,
Зеленый Шум, весенний шум!

Скромна моя хозяюшка
Наталья Патрикеевна,
Водой не замутит!
Да с ней беда случилася,
Как лето жил я в Питере...
Сама сказала глупая,
Типун ей на язык!

В избе сам друг с обманщицей
Зима нас заперла,
В мои глаза суровые
Глядит — молчит жена...

Вечер тихий и ты вышла
Вот и мы вдвоем
В полутьме мы еле дышим
Каждый о своем


Это странное свиданье
И вишневый сад
Не готовились заранее
Само вышло так

Запах нежности исходит
От твоего лица
Что-то с нами происходит
Хорошо молчать

И уже совсем не видно
Твоего лица
Только очень, очень сильно
Сердца в лад стучат

Канула и утонуло
Много, много лет
Вечером в небе блеснуло
Память о тебе

Это детское свиданье
Не забуду я
Как стояли без дыханья
Как в любви молчат

Зелень первая проклюнулась и млеет.
Медленно ползёт улитка по стволу,
Знает точно, что благодаря теплу,
Вишенка на ветке зацветёт, созреет.

- Ну, куда ползёшь ты, глупая соседка?
Чи-в-в! Смеётся стайка шустрых воробьёв,
Под весёлый звон капели и ручьев.
Для улитки ж цель судьбы уже на ветке.

О! Когда я доползу, она там будет!
И желаньем высший смысл дано постичь
Существу, принявшему предвечный клич,
И идти путём своим средь разных буден.

Притча:
"Весна. Снега уже нет...

Здесь мертвых любят более живых.
И, пантеоны трупам воздвигая,
По злой привычке гениев своих
Толпой ханжей в могилу загоняют.

Бездарный хлыщ, петрушка, фарисей
Здесь в раму гения перед толпой рядится.
О подлый мир в украшенных гробницах!
Здесь жизнь кипит – но тлением червей!

Что государство! Даже и семья
На кухнях яд гордыни самомненья
В детей вливает с самого рожденья,
Скотским умом алтарь святой судя.

Покуда дремлют небеса и суд,
Здесь тернии...

Зайди в мой сон… случайною мечтой…
И насели — безумный мой Солярис.
Чтоб хлынул дождь.
Чтоб простыни измялись…

Чтоб грунт пропах — святой водой речной…


Антимиры сольются, осмелев…
И мы обнимемся: антимиряне…
И я кусок метана обменяю
на твой мечтательный бесплотный хлеб…


Нагрянь!… судьбой и правдой
в жизнь мою.
Напружь рисунок вен. Сиреневатый.
Пусть крови вкус — смешной… солоноватый…
змеится на губах… в слепом бою…


Опять мы умираем. Влет и вплавь.
Среди атак...

Египетская цедра над метелью
Сменилась топким цеженным огнем,
И жалованный снег предстал купелью,
И слух потряс Зевес, рассеяв гром.

В цезийское пространство ход отверст,
Искрится фиолетом чермный перст
Антихриста, но вечно существует
В природе роковая правота,
А днесь ее вместилище пустует,
В каноне солнце Божия перста.

Елику смерть о черном балахоне
Куражится, поклоны бьет, вино
Из сребренных куфелей (на агоне
Убийц холодных, прошлое темно

Каких, летучих ангелов отмщенья...