Уличный фонарь

Слух пополняет библиотеку шумов, проплывая над
зимним городом, облаком налегке, местами слега простывшим;
и случайно выловленный из толпы взгляд,
случайный, как порыв ветра,
вдруг напоминает о музыке летних крыш;
и это мгновение – такая же загадка,
как сотворение мира,
когда что-то входит в тебя безвозвратно,
а после молится замёрзшими пальцами у камина
собственному воображению,
выкроенному по образу и подобию
мерцающий тени свечи у окна.

А поблизости – чёрный огонь занавесок...

В окно ночное
Глядит луна,
она, как я,
Всегда одна.

Мне в душу молча
Закрался сплин -
Мы с ним похожи
Ведь он один!

Полночным ветром
Летят года...
Однажды встретимся
Навсегда.

Я знаю точно:
Ты мой герой.
Достанься ночью
Лишь мне одной.

Не отвечает
Ночная тьма,
Фонарь качает,
Кричит сова.

Я ждать готова
Хоть тыщу лет,
Тот миг заветный,
Но счастья...нет!

И он не ищет
Ночной порой
Красивых сказок
На мостовой...

Тает солнце, как кубик льда на ладони,
по февральской дороге летит белый звон;
ветер в колокол бьёт, камнем падая в поле,
и к проспектам холодным спеша на поклон.
Тишина оглушительна, тьма – ей созвучна,
словно ветви поддело обломком струны;
ветер кистью взмахнёт, разнесёт слепой случай
по развилкам игральные кости зимы.
Тает солнце, и тают слова в одночасье,
на скупых занавесках – следы от когтей,
это ночь скользит в дом, будто нож по запястью,
прикрывая ресницы глухих фонарей.
И...

I
глаза твои –
самоубийства грань,
свет недосказанности
сорванной слезы;
душа –
прозрачный холод стёкол
над выцветшими
скверами апреля,
где оживает пыль,
шлифуя тротуары,
и ветер зажигает фонари…

II
глаза твои –
прибоя сизый шум,
далёкий свет,
осевший на ветвях;
душа –
дождливый шёпот вешних кровель
над выцветшими
скверами апреля,
где оживает ночь,
лаская тротуары,
и обжигает свежестью норд-вест…

На склоне жизни знанием любви –
Воспоминанья.
На память сердца чувств благословенье -
Святая юность.
Святая юность – слов благих
Уста живые
На сердце столь же непослушном
И утомлённым.
От прошлых лет, как выгод, отступиться.
Я в сумерках души ищу иное.
И вам рука моя – руки не прячьте,
А только слёзы прячьте, только слезы.


* * *

Я знаю музыки слова
Они слышны мне не всегда,
Но удивительно красивы,
Так неожиданны, так милы,
Что, кажется, не существуешь,
То одичаешь...

Глубокий вдох и выдохом на волю,
На первый луч проснувшейся зари.
Чуть колыхнулся в солнечном прибое
Волшебный запах будущей листвы.

Весною околдованы полесья,
Глазёнки открывая тут и там,
Ползёт из снега маленький кудесник--
Подснежник нарекли его - волхвам.

И светлыми ручьями изливаясь,
Струится снег оттаявших дорог.
--Куда теперь?--испросит житель майи
--А нЕкуда ---ответит смело крот.

И только б ласточка ответила, быть может,
На сочных листьях вёсенной Земли:
--Куда...

Апрельский полдень тает акварелью.
Сырое небо отдаёт похмельем
и берегом речным.
Сквозь сон огня ползёт туман весенний,
с ресниц свисая, как вода с ветвей;
и вдоль аллей – лавандовые тени
под ледяное солнце фонарей
бросают якорь вязкой паутиной;
и мне тепло,
и голос мой, как глина,
и тишина – надёжней всех дверей.
С петель срывается сквозняк
берёз бумажных,
и в небе влажном
гаснет пустота.
Дыханье камня, бледный ритм пейзажа,
и сонный взгляд,
прохладный, как река –
апрельский...

Деревьев обнажённых канделябры.
Сон фонарей плывёт в перспективу,
словно огни Святого Эльма.
Амальгама
тоски речной рихтует грязь и глину.
Арктическая радуга проспектов.
Мостов и мостовых гудящий улей.
Забьётся сердце, причастившись ветра,
как Шумана квинтет под толщей шума.

И вот – душа весны – протяжный выдох
и право на глубокое сиротство,
где музыка всегда находит выход,
качаясь вслед трамвайным отголоскам;
где чей-то шёпот, выпав из контекста,
скользнул по проводам на...

Гулу морской раковины
подражает сквозняк на кухне.
В прихожей – апрельская слякоть,
на сердце – мокрый песок и галька.
Ресницы бросают якорь
в гавани апельсиновых штор.
Ночь шевелится в глазах,
прорываясь нарывом заката.

Призрак лёгкого бриза
топчется с узелком у подъезда,
преодолевая порог слышимости,
целуя тёплые весенние раны
ветвей.
Приглушённый свет фонарей
сбивает настройки дневного взгляда.
Последняя сигарета
ждёт своего часа,
пока луна
над изгородью аллей...

Когда тебе одиноко,
Не ищи другого вокруг.
Возьми книгу, сосредоточься.
Забудь тех, кто предал тебя,
Но помни всегда о тех,
Кого давно здесь нет,
Но кто тебе ближе – тебя самого.
Их души всегда с тобою, в тебе,
Как фонари во мраке ночи,
Как Любовь, приходящая из ниоткуда.
Краткость жизни земной
Ты почувствуешь кожей,
Сквозняком души.
В трещины же души, в ее впадины
Потечет влага Иной бесконечности,
Ты ощутишь Руку Бога.
Одиночество нужно нам для исхода…
«Сущее», «бытие...