Море, увиденное издалека

Гулу морской раковины
подражает сквозняк на кухне.
В прихожей – апрельская слякоть,
на сердце – мокрый песок и галька.
Ресницы бросают якорь
в гавани апельсиновых штор.
Ночь шевелится в глазах,
прорываясь нарывом заката.

Призрак лёгкого бриза
топчется с узелком у подъезда,
преодолевая порог слышимости,
целуя тёплые весенние раны
ветвей.
Приглушённый свет фонарей
сбивает настройки дневного взгляда.
Последняя сигарета
ждёт своего часа,
пока луна
над изгородью аллей

окольцовывает
тишину
ржавым железом.
Окна,
разбегаясь морским перламутром,
врезаются в улицы,
словно лёгкий бриз.
И покатые волны призрачного побережья,
ссутулившись над песчаной пудрой,
напоминают собственную душу,
разглядываемую сверху вниз.