Царство тьмы

Перед тем как уйти в Божий Храм,
Что душа в этот миг ощущает?
Боль, таску или мир попалам
От рожденья до тьмы разделяет.
Что за звуки извергнут уста
За пол шага к вратам небесным?
Там всегда найдуться места,
Там не будет кому либо тесно.
И когда на ушедших людей
Ты глядишь сквозь года немые,
их вески не стали седей,
они те же, какие были.
Перед тем как уйти в Божий Храм,
они знали об этом, знали!
К ним посланник с небес прилетал,
Может, сами его и позвали.

Я в тот вечер изрядно устала:
восемь раз танцевала «на бис».
Под конец чуть с шеста не упала:
от усталости руки тряслись.
В нашем клубе «на бис» вызывают
ну, от силы, разок или два.
Три почти никогда не бывает,
и понятно: «колеса», «трава»…
Мужичок до того охмуренный,
что стриптиз для него – как бега.
Нашпигован бумагой зеленой,
а мужского в нем нет ни фига.
Сунет, скажем, двадцатку под лифчик
и собою немыслимо горд.
Весь сияет, как школьник-счастливчик
и глядит свысока, будто...

Хочу я выразить в словах,
То, что давно лежит на сердце.
Тебя я вижу в дивных снах…
И вновь бреду по ржавым рельсам.

Один, я странник вечной тьмы,
И путь мой сложенный годами.
Не зарекаюсь от сумы,
И от тюрьмы моих страданий.

Но боль в душе лежит давно,
Её ношу уже столетье.
Как будто дивное вино,
Из года в год она заметней.

Но ты, разбила мою грудь,
И я сошёл с пути прямого.
Железом ржавым был мой путь,
Сейчас, из камня золотого.

Он весь искрится и играет,
Лучами солнца...

Скажи мне друг, ты любишь осень?
Когда под крышею небес
Тебе про что-то шепчет дождик,
А внутреннее «Я» подсказывает – в лес…
Туда, где можно тихо раствориться,
И затаив дыханье слушать старый дуб.
Вдыхать сырой, но очень нежный воздух,
И быть самим собой, забыть, что люди долго не живут.

***
И я пытался, но не смог,
Не смог убить в себе реальную картину,
Реальную, как сон, и добрую, как бес,
Где краски – мы, а весь сюжет рисуется судьбой.
Вот так, по галерее жизни, как турист...

Слушайте!
Это мы
говорим.
Мертвые.
Мы.
Слушайте!
Это мы
говорим.
Оттуда.
Из тьмы.
Слушайте!
Распахните глаза.
Слушайте до конца.
Это мы
говорим,
мертвые.
Стучимся
в ваши
сердца...

Не пугайтесь!
Однажды
мы вас потревожим во сне.
Над полями
свои голоса пронесем в тишине.
Мы забыли,
как пахнут цветы.
Как шумят тополя.
Мы и землю
забыли.
Какой она стала,
земля?
Как там птицы?
Поют на земле
без нас?
Как черешни?
Цветут на земле
без нас?
Как светлеет...

С наступленьем ночи темной
Попадаешь в царство сна,
И становиться бездонной
Чаша с каплей волшебства.

В нежном омуте Морфея
Явь сливается с мечтою
И мечту свою лелея,
Вижу сон, что ты со мною.

Хоть в реальности мы рядом,
Но не вместе, ты с другою,
Я отравлена тем ядом,
Что зовем мы все «любовью».

И лишь ночью в сновиденье
Любишь ты меня безмерно,
Даришь нежность, поцелуи,
Говоришь «любовь навечно».

А душа моя стремиться
Все к тебе, к тебе, к тебе,
И боюсь я лишь...

Во избежание случайной встречи,
На промежутке склонных лет,
Шел человек понурив плечи
Надеясь на земле увидеть Свет..
Он странник этой жизни, улыбаясь,
Вел детский разговор с самим собой
Людей убогих крики к сердцу принимая
Кормя людей убогих чистою своей мольбой.
Молился много он,
Но много не бывает,
Молился он и за тебя, и за меня,
За тех, кто заповеди Божьи нарушает
И бросит камень в спину с высока.
Зачем он ищет Света на земле?
Ведь солнца луч рождает много света.
Но этот свет...

Нам не бывает грустно в тех мечтах,
Чей цвет разгорячён желаньем.
Не распрощаешься подавно, как сейчас,
Своим смиренно-вешним расставаньем,
Цветка остуженным теплом,
Да растворённым взвесью осознаньем,
С ушедшим за границу песен детства маяком.

В писаньях, сгинувших за морем, слов прямых не сыщешь,
Похожих и созвучных направленьем,
На отзвуки цепей и башмаков,
Прогулочного шага искупленья,
Как радуги зачищеный покров,
От смежности основ и разложенья.
Остановиться бы и выглянуть...

Как приятен у камина,
треск поленьев, крас углей,
пламень золотоигривый,
Когда вечер гуталином
тьмы густой стучится в дверь.

Обрамляет теплотою
стен окаменелый дух
жар огня, скользну ладонью
по его искрящей кровле,
смолкнет часом все вокруг.

И останутся, лишь двое
в этом мире, я и он.
Тот кто сердца ждал покоя
подпалит истомным зноем
дня усталый небосклон.

Рассветный луч купается в росе,
Окрашивая утренней палитрой
Округу, что прохладою осев,
Съедает тьмы остатки ненасытно.

И будит мир движением дневным
Ожившая мистерия природы,
А по полям туман ползет, как дым,
И тают звезды в дебрях небосвода.

Открылся занавес восхода напоказ,
Что глазу зрим в своем великолепье,
И вдохновенно дышит ранний час
В владеньях света резвым, нежным ветром.