Царство тьмы

Ожидания срок закончится скоро.
Грянет приказ, и из бархатной тьмы
Извлечет мановенье руки дирижёра –
Из футляров на свет появимся Мы.

Пыль отряхнут, протрут канифолем,
Подтянут колки, чтобы жил перезвон,
Разные партии, разные роли
В аккорде едином сплотил камертон!

Нас всех создавал великий Маэстро,
И по плану Его вместе должны
Сыграть в унисон единым оркестром,
Чтоб посыпались звезды с погон сатаны!

Она очарована смертью,
Ей проще всего умереть.
И волосы золотом-медью
Обесцветит пришедшая смерть.

Она хотела внимания,
Признаний любви каждый день.
Но только эти страдания,
Ей выдержать, может быть, лень?

Она не знала о смерти,
Но только об этом мечтает...
И хоть сердце кричит - вы не верьте,
Покинуть жизнь лишь желает...

Ей верили, её спасали,
Но мимолетно, на перекос
Удар. Прервал ей страданья,
Отправив в царствие грёз...

Она перерезала вены -
И думала правильней...

События ушедших вдаль эпох –
Мозаикой рассыпанной картины.
Все за чертой, известны лишь итог,
Предания, сказания, былины…

Живой огонь и жадной тьмы печать.
Сошлись стихии, не жалея силы.
Как тяжек груз, но, мудрым отступать.
Слеза скатилась по щеке Ярилы:
«Оставь бессмертных души, не тирань,
Я разделю с тобой Пространство-время.
Невидима очерченная грань –
Тонка, хрупка. Но стражи – тверже кремня.
Недолог твой триумф, последний вздох
Бесчестия, не знающего меры»…

Два символа...

Убогий мир сей пуст и странен.
Не царствует в нем свет, не правит тень.
Ни красок там, ни четких граней.
И время замерло, так, словно лень
Его связала паутиной
Бездвижности. Не видно башен, стен,
Трясины нет непроходимой.
Но, понимаешь сразу – это плен,
Что вечною ловушкой станет
Для всех сюда попавших. Ночь и день
Клубятся сумерки. Туманит
Глаза, сердца и души полутень.

слепой придворный музыкант
играет скрипичное рондо
для печальной покинутой королевы
разоренных владений безвластных
изнывает непроглядной тоскою
одинокая ночь бесконечная

в тронном зале глубинный полумрак
отраженная гулкость мраморных плит
лишь трепещут вьющимися переливами
желтые языки пламени свечного
огненными лентами
из тьмы выхватывая
образы на старинных картинах
их рам позолоту
бархат тяжелых гардин
стальной холодок оружия
развешанного на стенах
смертоносными лезвиями...

Все спорят о жизни, о вечной душе
Все ищут всему объяснений,
И думают только, что жизнь на Земле
Случайность небесных творений.

Творение пыли, молекул, воды
Энергии, силы озона –
Однако не в этом строенье Земли
Она нам еще не знакома.

Мы знаем природу и недра её
И знаем нам кажется много,
И верим, что знания, силы свои
Дает нам не Бог, а природа.

Но всё-таки, знания все объяснить
Не может никто кроме Бога,
И сколько бы тайн мы старались открыть –
Не можем. Скрывает Природа...

все в прошлом
за пеленой прощального дождя
не опасна обесточенная память

любить вас еще буду может я
мучители мои былые
пропавших привидений лет

из тьмы мне щурятся
улыбки мертвецов и знаки
офелия целует лилию на дне

в уме кручу всю пантомиму
в театре мозга карнавал
руины сердца подпирают спину

и отстраненно улыбаясь
смотрю на вас издалека
с другой во времени планеты

а вдруг мы сбудемся опять
еще помучаем друг друга
всласть

Мыслимо ли нынче без ума?!
Завтрашнее - гибельно без Сердца!
Прахом сгинут разума тома,
Ставшие замками к Духа дверцам.
"Завтра" невозможно без Любви!
Скорбна участь чёрствых "динозавров"
Сердцем что криви, что не криви, -
Огненность спалит бездушья лавры.
Жизни семя пестует Огонь!
Там, где его нет, там царство мрака,
Время - той же огненности Конь -
Мечет предначертанные знаки.
"Завтра" неминуемо! Оно
Новыми наполнится лучами,
Божье просыпается Зерно,
Дремлющее за семью замками...

Рассказала мне бабуся славненькую сказку,
Как игрался, умиляясь, шаловливый Васька.
«Мастера» и «Чемпионы», массы нашего двора,
Детвора вся почитала Ваську-птичку-короля…

Толи заяц, аль медведь, мо ж лиса, какая?! Нет,
Кличка Васьки «Соловей», не совсем простая.
Детям весело, смешно, также, короедным всяким,
Ля бемоль берёт лишь он, тенорком пернатым…

Запылённая весна, грохот птичий среди марта,
А солистом главным был - Васька, громко заливая:
«Кто спел правду, при делах, мне...

Извиваясь в дымке тонкой, гордый гриф летит высоко,
В небесах, над синим морем, вестником парит задорно.
Рядом чайки реют с криком, их полёт, за рангом высшим,
Предвещает всем гагарам уживаться с морем тихим.
Взором чует вестник бурю - там темнеют гладь и тучи,
Демон стрелы извергает, гром ласкает брег и кручи,
Мыс высокий и могучий, спину молча подставляет,
Под ударами гремучей, в миг веленья исполняет.
Потускневши, горы-слуги стоят, безмолвны и угрюмы,
Извелись внимать веками шум...