То нежная то суровая

На земле сидел пяный мужчина.
И к прохожим ко всем приставал.
На еду у них денег просил он,
И судьбу свою клял и ругал.

Весь опухший, небритый и грязный,
Запинаясь, надрывно кричал,
Что прожил свою жизнь он напрасно,
Что лишь беды и горе в ней знал.

Человек потерявшийся в выпитом,
Он в стакане себя утопил.
Не увидел из трудностей выхода,
Он бутылкой его заслонил.

Сколько ж вас таких бродит по свету,
Всё пропивших, забывших как жить.
Зря кричащих, что счастья здесь нет вам...

Христовой веры драгоценным чудом
Дух защищён, как прочною бронёй.
И лишь долготерпение к иудам
Исчерпано когтистой пятернёй.

Я пОднял меч по воле обстоятельств
Среди суровых безпощадных дней.
Я слишком много помню издевательств
От супостатов Родины моей.

Пусть эту мразь пожрёт огонь палящий,
Сметёт духовной брани ураган!
Я не Господь, на Небесах сидящий,
И не обилен милостью к врагам.

И не ослабнет грозная решимость
Врагов вдали кровавить и вблизи!
И пусть умрёт моя...

Прожектора рвут небо вкривь и вкось,
В который раз пытаются угнаться.
Но рвет висок спасительная злость,
Идем к Берлину, некогда бояться.

Ревут моторы, кровь шумит в ушах,
Зенитные расчеты в суматохе.
Нам помогают Будда, Бог, Аллах,
Хотя мы сами, в общем то, неплохи.

Несется сверху черный Мессершмитт
Готовы небеса к отменной драке
Но наш стрелок по прежнему не спит
И ночь проглотит разъяренный факел.

Механики хрипя и матерясь
Дырявую машину залатают.
Средь наших будней...

Снег кружился и тихо таял
Холодной, суровой зимой.
А сейчас все вокруг расцветает
И так пахнет зеленой весной.
Расцвели, как невесты, черешни.
Белым цветом сливы полны.
Как чудесно с утра до заката
Наслаждаться расцветом весны.
В эту пору любовь расцветает
Не отстав от природы земной.
И поэты наверно мечтают,
И творений так много весной.

В капельке жизни, так много нежности
На фоне любви, её безбрежности.
Своей бестолковости или потерянности
Жизни суровости, да больше растерянности
Со слепотой несмелого котенка
И безрассудностью двухлетнего ребенка
Мы часто видим все в том свете.
Что делаем все так, как в целом дети.

Дух конформизма в ничто оценя,
Божий глагол возвещает сурово:
«Кто не со Мною, тот против Меня».
Грозен сей глас ревнованья Христова!

Честь и безчестье в «сращенье культур»
Рады скрестить восхвалители блуда.
Богу ли польза от этих натур?
Хватит с Него поцелуя Иуды!

Божию Кровь с любострастным вином
Души продажные ныне мешают,
Мажут святыни зловонным г…м –
И к «толерантности» всех призывают!

«Всякая плоть от рожденья слаба,
И наслажденье – законное дело.
Бог не создал человека...

Прошлое кругами по воде, то вдали, то выстрелом в упор,
Хмурый лейтенант НКВД курит папиросы Беломор.
Под глазами синие круги, пепельница полная бычков,
По углам мерещатся враги, рявкает на парня: «Кто таков?»
«Добровольцем просишься на фронт, мы в тылу, а ты у нас герой!
Хочется чекиста взять на понт! Сдашься в плен в свой самый первый бой!»
Папку со стола рукой берёт: « Чистокровной немки младший сын!
Знай со мною фокус не пройдёт, хоть на днях фашисты взяли Крым!»
От обиды парень...

Вы смотрели на нас
Сквозь ресниц, иронично,
Как охотница-профи
На бедных волков,

Ну, конечно же, мы
Разодеты прилично,
Нет у нас предрассудков
И брачных оков.

Под вуалью блестят
Чуть рассчётливо глазки,
На перчатке - брильянт
И изящный браслет.

По походке видать,
Вы не верите в сказки,
Лишь в шуршанье купюр,
Да в аккорды монет...

И весёлые волки,
Не чуя подвоха,
Добровольно бегут
Под прицел Ваших глаз...

Пожалейте, мадам,
Может, жалости кроха
Затерялась в душе...

Яблонею я засажу свой сад,
Чтоб вырастить прекрасное творение,
Которому я буду очень рад,
В надежде лицезреть виденье.


Вспахал я землю и убрал все камни,
Которые мешали корню лесть,
Сломал все свои грабли,
Я ненавижу сучью месть.

Воздвиг свой сад, посеял хлеб,
Построил дом в земле сырой,
Я в ней как будто бы слепой,
Но что ж вы люди, я не слеп.

Уйти от жизни я хочу,
От этой злой, суровой кары,
Мне не нужны твои дары,
Здесь находиться не могу.

Соединиться всем нутром,
С...

Кому-то Бог, всегда судья,
Он дарит наказание.
За жизнь, что прожил в мире зря,
За грех без покаяния.

Кому-то Бог, добряк святой,
Всегда прощение дарящий,
За то что сердцем и душой,
Раскаялся молящий.

Кому-то Бог, миров правитель,
Что службы верной себе ждёт.
Судьбы суровый повелитель,
Рабов он в нас лишь признаёт.

Кому-то Бог, всего Творец,
Ни в чём не знающий сомнений.
А человек — живой венец,
Из всех Его творений.

Кто для меня мой Бог? — не знаю,
Во мне частичка Его...