То нежная то суровая

Однажды ты увидел белый свет
И покорил его своим приходом
С тех пор уже промчались двадцать лет
Сейчас мы признаем тебя виновным.
В том что ты друг, который не предаст
Из-за которого мы здесь сейчас сидим,
Который руку помощи подаст
Если случится что-нибудь с другим.
Так слушай ококнчательный вердикт
Я выношу суровый приговор
Живи сто лет пусть бог тебя хранит
Так как хранил до этих самых пор
Пусть злато, изумруды, серебро,
Текут рекой, а ты твори добро.

Одно так невозможно без другого...
Вопрос извечный, думаю не нов.
А жизнь без них сера, мрачна,сурова
Коль нет в ней этих вечных, теплых слов .

Влюбленность - лучик солнца золотого,
Влюбленность - запах мяты на губах,
И грезы, что заснуть не дали ночью,
А серый дождь - бриллианты на руках !

И в сердце что теперь совсем не дремлет
Любовь...ЕЕ Величество Любовь,
Не знает жертв, она их не приемлет.
И суть ее - она всем жизням кров.

Она - души бессмертное созданье!
Она опора...

Костер сооружен, и роковое
Готово вспыхнуть пламя; все молчит,-
Лишь слышен легкий треск, и в нижнем слое
Костра огонь предательски сквозит.

Дым побежал - народ столпился гуще;
Вот все они - весь этот темный мир:
Тут и гнетомый люд, и люд гнетущий,
Ложь и насилье, рыцарство и клир.

Тут вероломный кесарь, и князей
Имперских и духовных сонм верховный,
И сам он, римский иерарх, в своей
Непогрешимости греховной.

Тут и она - та старица простая,
Не позабытая с тех пор,
Что принесла...

Тебе бы одарить меня
Молчанием суровым,
А ты наотмашь бьёшь меня
Непоправимым словом.

Как подсудимая стою…
А ты о прошлом плачешь,
А ты за чистоту свою
Моею жизнью платишь.

А что глядеть тебе назад?-
Там дарено, – не крадено
Там всё оплачено стократ,
А мне гроша не дадено.

А я тебя и не виню,
А я сама себя ценю
Во столько, сколько стою –
Валютой золотою!

А за окном снега, снега,
Зима во всю планету…
Я дорога, ах дорога!
Да только спросу нету.

Рок поэта – служенье дару
Без сомнений, корысти, скуки.
Лакированную гитару
Небеса мне вложили в руки.

С малых лет мной стихи любимы.
Я поэтов считал богами,
Чтил героев страны родимой
И сразиться мечтал с врагами.

Довелось. В многозвучье мира
И мои зазвенели строки.
Но сурово пропела лира,
Что поэты отнюдь не боги.

Небесам наперёд известны
Все куплеты людского хора.
Кто солдат до последней песни,
Тот покой обретёт нескоро.

Как о Высшем кричать на суетных базарах ?!
Можно жаждущим лишь подсказать
В подходящих людских кулуарах,
На примерах живых, на плодах показать!

Где - научно,где - сказочно, где и сурово,
Где с улыбкой шутя, устремленьем души
Отыскав по сознанию нужное слово ...
Объяснять, наставлять тех, кто спит, не спешить!

От ошибок скрывать неразумно созданье, -
Непосильной же ношей нельзя нагружать
И ломать неокрепшее толком сознанье, -
Насаждать непонятное в ум подождать!

Поберечь чудо...

А каждое слово стрелою в душу.
И сердце ноет и слёзы душат.
И только разум суров и ясен,
C любовью спорить он не согласен.

С любовью спорить он не желает.
Любовь снежинкой в ладошке тает.
Вдаль мчатся годы, печали следом.
Любовь стучится в окно рассветом.

Моей ли болью, лучом ли света
Ты станешь в жизни суровой этой?
Того не знаю, но знать желаю
И лишь снежинка в ладошке тает.

Весна. Солнышко. Пташки чирикают,
Жмурятся, в лужах блестящих купаясь.
И, созерцая весну полудикую
Смотрит загадочно кот, улыбаясь.

Кот этот - старый, облезлый и рыжий,
Взгляд его кажется немного сонный.
Смотрит на пташечек в луже - не дышит,
Он - не охотник, он в пташек влюбленный.

Был он суровой зимою измучный,
Думал, старик, к весне не прокормится.
Мало здесь крыс, и псы не приручены,
А на дворе ветер с вьюгою ссорится.

Ну а теперь словно счастью не веря,
Что весна пришла и...

Однажды странствуя среди долины дикой,
Незапно был объят я скорбию великой
И тяжким бременем подавлен и согбен,
Как тот, кто на суде в убийстве уличен.
Потупя голову, в тоске ломая руки,
Я в воплях изливал души пронзенной муки
И горько повторял, метаясь как больной:
"Что делать буду я? Что станется со мной?"

II

И так я сетуя в свой дом пришел обратно.
Уныние мое всем было непонятно.
При детях и жене сначала я был тих
И мысли мрачные хотел таить от них;
Но скорбь час от часу...

Я без тебя поднес бокал к губам,
Вино я пью с печалью пополам.
Ты черным взором дни мои смутила,
Расстались мы- конца нет черным дням.
Сказал я сердцу:- Дай передохнуть!
Я истомлен, далек мой трудный путь.
Сумей суровым быть с неблагодарной,
С той, что смогла поэта обмануть!-
Твоя печаль огнем мне сердце жжет,
Я обожжен на сотню лет вперед.
Придет пора, и на моей могиле
Мак огнецветный жарко расцветет.