Строй

Февраль. Вторая половина,
Зима должна пойти на убыль,
Но вновь снегов идёт лавина,
Мороз показывает удаль.

Но в полдень выше, ярче солнце,
Сосулек строй висит на крышах,
Весны лучи горят в оконце,
И сердце новой встречей дышит

И пусть зима ночами злится,
Придёт пора ей удалиться.

Высоких бюстов горы и предгорья,
Точеных бедер, ног изящный строй,
Красавиц обольстительные взоры
Я отвергаю, шествуя с тобой!

Ты на меня не надеваешь шоры,
К прогулке приглашая под луной,
В бок локоток прелестный строгой шпорой
Мне не вонзаешь в ревности слепой.

Тебе таких уловок и не надо!
Ты всех очаровательней, милей!
Мой ангел и судьбы моей отрада,
Дороже злата, чище хрусталей!

Ни чьи сады меня не соблазнят,
Пока лукав и нежен этот взгляд!

Сидели за столом резным...
Правители различных стран...
И обсуждали не спеша...
Своей политики изъян...

Давно народам не секрет...
Что спать не может президент...
Ведь надо как то прокормить...
Простой народный элемент...

Болеет сердцем и душой...
За свой народ и за страну...
В проэктах новые налоги...
Пополнить надо бы казну...

Сидели опытом делясь...
Налог новинка на грибы...
Налог кошачий и собачий...
Как выжать деньги из страны...

Да конституция мешает...
Кричит о...

«Какая разница векам,
Зачем ты вновь не спишь,
Зачем чернила по листам
Как кровь свою кропишь?

Зачем ты свой же ранишь дух
Разящею строкой?
Народ к пророкам вечно глух,
Так избери покой!»

Так говорил лукавый бес
Вглубь сердца моего.
Но взмах пера – и он исчез,
Как не было его.

В чреде изменнических лет
Ты трус – или герой.
Когда зовёшься ты Поэт,
Не смей покинуть строй!

И будут помыслы чисты,
Как сталь тверда рука,
И хватит крови на листы
На многие века.

Что уготовит мир людей,
когда вокруг – одни изъяны?
И ближе мне болото змей,
сырые чёрные бурьяны.

Мир, где понятен диалог,
между рождением и тленьем,
где даже маленький цветок
зовёт торжественным гореньем.

Шмели тяжёлые гудят,
стрекозы пролетают с треском,
и в сини облака скользят,
скрываясь в даль за перелеском.

Всё – веско, всяк понятен строй
между закатом и рассветом,
и лето катит за зимой,
с сухим июльским резким ветром.


15 апреля 2011 г.
С-Петербург

В глубь, в степь, в стон, в рог – колокол перемалывает воздух,
колокол восточного вздоха солнца.
В лед, в ширь, в плавь – ставни небесные бьются о шорох
овсяных стоков тумана.
Как прекрасна надежда, дающая смерти отдых, как священна весна,
дающая мертвому взгляду колос,
согретый губами медовыми ветра-южанина. Изумрудные
лиственные костры, хороводы полян

в девственных красках, улья дождей с радужной вязью –
не дадут спокойного сна в молочных гробницах
зимы. Грозы вещают, гроздья...

Ещё кругом ночная мгла.
Ещё так рано в мире,
Что звёздам в небе нет числа,
И каждая, как день, светла,
И если бы земля могла,
Она бы Пасху проспала
Под чтение Псалтыри.
Ещё кругом ночная мгла.
Такая рань на свете,
Что площадь вечностью легла
От перекрёстка до угла,
И до рассвета и тепла
Ещё тысячелетье.
Ещё земля голым-гола,
И ей ночами не в чём
Раскачивать колокола
И вторить с воли певчим.
И со Страстного четверга
Вплоть до Страстной субботы
Вода буравит...

Как страшно всё это и дико!
Хоть слёзы лей,
Хоть волком вой!
Всего за тысячу рублей
Берёзовую рощу под Москвой
Спилили два старательных таджика!

Где милые берёзы? Где они?
От них остались только пни!

Ужасная в лесу зияет рана!
А где же ты была, охрана?

Виновны здесь не только те таджики –
Весь этот строй, чудовищный и дикий!
20 апреля 2011 г.

Среди людей, как средь тайги в безлюдье,
Всю жизнь блуждал я от «уа» к «ау».
Как бурелом, валились рядом судьбы,
А я мечтал о сказке наяву.

Но сказку тяжело найти в болоте!
Деревьев плотный строй внушает страх.
Остатки солнца – красные лохмотья –
Как на флагштоках, реют на стволах.

Пусть прозябаю между будней серых,
Пусть ветры гонят злобную молву –
Забуду всё! Но не забуду веру!
Ведь только вера – сказка наяву!

Царство нечисти настало.
Время нелюдей пришло.
Нет святого идеала.
Восторжествовало зло.

Но должны подняться люди,
Чтобы вовсе не пропасть!
Сколько же терпеть мы будем
Этот строй и эту власть?!
24 апреля 2011 г.