Строй

Когда по склону вниз метет пурга,
И ветер в грудь колотит, как пружина,
Тут главное, чтоб кто-нибудь шагал,
И попадал бы в такт твоим ногам,
И в том-же ритме шел бы до вершины.

Мой друг, мы столько вытерпели гроз,
Мы вместе забродили, словно брага,
Нам столько в жизни вместе довелось
Мы повязались до корней волос,
Ужели ж мы теперь собьемся с шага?

Дороги, поезда и корабли
Нас в разные концы земли метали,
Но по дорогам матушки земли
Одни и те-же черти нас несли
И дальше мы от...

Зачем я здесь, чего хочу?
Вопросы сыпятся, как яблоки в саду,
Где истина …- в моем мозгу,
А может быть у Бога я спрошу?

Вот, взор, направив в высоту, я говорю –
«Скажи Источник жизни во Вселенной,
Мне на роду уже написано куда пойду,
Мой путь преградами измерен, а может он другой?

«Постой!» - ответил голос из груди,
«Без веры, без надежды, без любви,
Ты не найдешь дороги к горней высоты,
Тропа на жизненном пути полна камней и остроты,

Ищи в себе ответы на вопросы,
Строй...

Не сомневайся в справедливости,
Когда печаль к тебе пришла,
Страданий нет без высшей Милости,
Душа страданьем – отдала.
Через страданье возмужала
И стала зрелой и сильней,
Душа страданьем осознала,
Ослабив груз мирских цепей.
Обогатилась новой мыслью,
И стала опытом сильней,
Поднялась на ступеньку выше
И к Богу ближе и милей.
Долги твои – путь без раскаяний,
Безбожный, низший путь земной,
Несущий боль другим, отчаянье…-
Жил грешною, увы, судьбой.
Когда? – не помнишь иль не веришь...

Они пили у поликлиники,
«кореш» вышел из боя жив,
боль закусывали финиками,
на багажнике разложив.

- По стаканчику? – По стаканчику! -
Операцию делал сам
главный врач, он знавал сих мальчиков,
Карл Евгеньевич Шустерман.

Пуля чуть не коснулась лёгкого,
мягкие ткани разрезал скальп,
вообщем, было ранение лёгкое,
осложнениям скажем «хальт»

- По стаканчику? – По стаканчику! -
Хачь подстрелен – сошла буза,
только мать убивалась в Нальчике,
сына скушали небеса.

Разделение сфер...

Мальчишки были зайчики,
а девочки – снежинки.
Листают мои пальчики
«Весёлые картинки».
Плечо под маминой рукой,
и огоньки повсюду,
и шоколадка за щекой,
и ожиданье чуда.

А вот оно – с мешком стоит,
и борода с плешинкой.
Сейчас меня вознаградит
пластмассовой машинкой…

***
Так и теперь под Новый год
сбываются желанья –
Бог по заслугам воздаёт
за все мои старанья.

Смотрю с надеждою вперёд
на Божию раздачу –
Он там заводы раздаёт
и фабрики впридачу.

Блондинке...

По партийным кабинетам
Помотался мужичок
С глупой верою заветам
Что засели в мозжечок

Была раньше прибаутка
Честно жить и не тужить
Но вот жизнь большая шутка
Заставляет с правдой выть

Проходить сквозь палок строй
Каннибалов у стола
Где прекрасно всей толпой
Лепят с парня дурака

Много партий - кабинетов
Но везде сидит сверчок
От его дурных заветов
Наш свихнулся мужичок

Всё в порядке дружок, всё в порядке,
Ветры с ливнями на голоса.
Туча, на небе черная складка,
Затянунула слезами глаза.
Силы воли пока ещё много,
Но душа предрекает конец.
И летит как подранок полого,
Ощутив близко к сердцу свинец.

Где лихой колокольчик надежды,
Переливом войдет в перехлёст,
Там в засаде охотник прилежный,
К двум стволам воронёным прирос.
Мне бы скорость набрать и взметнуться,
Уносясь в бесконечную высь,
Как в былые деньки улыбнуться,
И сказать - "Всё в порядке...

«В единстве сила! Вор – чужак!
И хуже – куплен он врагами», –
Нас часто учит кесарь так,
А, впрочем, так считаем сами.

Лишенный благ смирён судьбой
И только шепчет: «Чтоб, вы, суки…»
И то, оставшись сам с собой,
Не от достоинства – от скуки…

Бунтуют чаще от обид,
Идея пагубна для тела,
И тот, кто властью был избит –
Считает – за Святое дело!

И прежний строй во всём виня –
Террор. Делёжка. Послабленье…
Таскать каштаны из огня –
Занятие для населенья.

Мудрец критичнее к...

Я помню, красивым был строй
В сиянии звезд золотых
Еще мы не знали с тобой
О волнах житейских крутых
Ещё пеленал нас очаг
Родительских радужных снов
Не виден, не слышен был враг
Не гас ещё юности зов

Мы маршем парадным ушли
В окопы военных разлук
Запретные клятвы несли
Смыкая порочный их круг
И пятится, было нельзя
Таков был у времени знак:
Мололи во всю жернова
Всех самых отпетых зевак

Там, в самом начале зори
Где день жизни силу берёт
Врывались в рассветы свои
Считая...

Когда-то он был царь и бог, теперь божок из груды пепла.
Но он творит любовь, но он оставил памяти печать янтарную на сердце молодой природы.
Он верен сам себе и оттого печалью скован, как будто тающей без влаги голландской плетью роз.
Он жертвует достатком и уютом, чтоб охватить бездонный океан полночной тьмы объятьем сироты, в котором дышит первозданная свеча зари певца. Легка строка, привычен строй, гулящий по змеиным закоулкам, огонь раздут беспечностью души, стремящейся на волю...