Стрекоза уселась на запястье

Любил играть в шахматы, (он и фея), проигрывал,
ясное дело, нечистая сила, млея, кричал про себя
шевелил губами, (ругался матом) (как будто объя-
влял, мат, хотел выиграть): «Пип, пип, пии, утро
вечера мудренее, мат объявить сумею»,только взо-
йдёт солнце, и закричит петух, кречет, (искалечит),
исчезнет магии проявление, след, пропадет, ста-
нет Вася умнее и выиграть сумеет, сам с собой иг-
рая, (поддастся), отведёт глаза,(«самурая»)сделает
вид, как стрекоза, душа взлетит, радея...

А-а-ах, красавицы-блондинки удивляют всех мужчин, смотрятся, как на картинке, иногда… с улыбкой без причин. То ли кавардак в головке,
то ли вовсе нет мозгов, улыбаются, и все тут, видно-о-о, "нету тормозов". Думают, что им все можно: хитрой быть, не глупой слыть, грудь на "выкат" и-и-и не сложно лебедью пред всеми "плыть". Поворкует с мужичонкой, хватит и пяти минут, чтоб завелся, как мальчонка, его губы к ее телу так и льнут.

А блондинка "свое" знает, глазки светятся огнем, декольте все...

Мы все рождаемся, чтобы однажды умереть.
Так что теперь об этом плакать и себя жалеть?
Не кушай блинчик! Он – живой!
Не мажь вареньем! Ягодка весной
Жила красавицей на грядке!
Эй, постой!
Ведь было масло – молока рекой
И жило весело!
Зачем им умирать?
И солнца луч, тебя коснувшись теплотой,
Умрёт! Так не лови его, друг мой!

Тринадцатый! Тебя с любовью я пекла –
Не обделила красотой и не сожгла.
В тебе души моей кусочек и огня,
И вкуса жизни! Не занудствуй, дорогой!
Пойми...

На границе весны и усталой зимы,
В океаны огромного неба
Из осколков былого - седой белизны
Март взирает пушинками вербы.

И умылась дорожных асфальтов чернь
Первой струйкой оттаявшей лужи
Словно маршалу снегом последнюю честь
Отдает на прощанье строй стужи.

Тоньше, тоньше ноздрястый ледовый гранит,
Улыбается солнцу прохожий.
И восьмёркой веселой сплетается нить
На рисунках картонных обложек.

И откуда взялось это море цветов!?
Толь веснушки базаров проснулись?
Суетливые...

Мы вершниками Бога были там,
Где сады желтеносные змеятся,
Погибших выводя к святым постам,
Доднесь на нас века смотреть боятся.

Звездами их проткнули небеса,
Под мертвым дуновением Борея
Мы вняли гробовые голоса,
Червей нешелковичных лицезрея.

Огнистых подводили нам коней,
Гермес тогда заравнивал дорогу,
По конусам немеркнущих огней
Стезя любая жаловала к Богу.

Элизиум пред нами отблистал,
Истаял Апокалипсис в подсвечных
Снегах, но пуст видений пьедестал,
Сервируют столы...

Нашёл, стяжал или опять опоздал, не успели,
на ели сидели вороны, день забубённый,
праздничный, будний, обычный дюжинный
рядовой, натуженный, пул лишний? рана ре-
зана? а голова стесана? смыслов мысли рас-
кисли, расслоились, фанерой неслись, роились,
летели над парижем пели, над башней, не этот
вчерашний эльфа цветок, кузнечик, стрекозы
листок крыла, лапка, а ты хватка, хапка, раша
или в голове каша, в исподнем или без по по-
диуму бес с бесенятами с кутюрье богатыми,
будите...

Реальность отсутствовала, даже в его снах, ах,
хотел написать стих, а получился крик, разру-
шать было нечего, колосники ничего не про-
пускали, золу хлебали лаптем, бронхиальная
астма обострилось, ну ты и хобл, (легочное
сердце), лучилась навь, а где явь, где она, не
мог понять, разводил руки, не ради скуки, а по-
трясения, вопреки у реки паслись слоны и жира-
фы, койотов не было за полярным кругом бега-
ла страусиха, нашла или искала лихо, гиппопо-
там, подавал чай нам, стрекозы...

Как странно устроены люди –
Любители глупых ошибок,
Свой страх перед всем тем, что будет,
Скрывая за ложью улыбок.
Напрасно, безумные, ищут
В других своё вечное счастье.
Нельзя, стоя на пепелище
С наручниками на запястьях,
В осколках разбитого сердца
Найти для полёта пространство!
Вся жизнь по законам инерций –
Трагическое постоянство.
Так глупо топтаться на месте!
И ждать бесполезно покоя!
Когда мы поймём наконец-то,
Что сложное – часто простое,
Что нет счастья где-то снаружи...

Владимировна, так летают, нам это уже не грозит,
разит перегаром прошедший день, солнце перего-
рело, только чайка «порхала», как наша надежда
мечта, а юк, делал всё на зло, во имя любви, ты да-
вай, говори прямо не юли, расстались, птица печаль
и жалость, что разбросала руки, юки не хотела взро-
слеть, даже на треть, детства радость, это всё, что
было и нам, ей досталось……лось бежал по боло-
ту, напугала пролетевшая («стрекоза»), вертолёта
«крылья», лопасти, а ты говоришь глупости, я...

Большинство показаний было против него, нес-
мотря на все заверения, свидетели строили ро-
жи, высовывали языки и крутили у висков, пои-
ска оков, (истины), касалось, (казалось), а они
всё улыбались, смеялись в лицо, мол, вешайся,
присяжные,(братия), ещё хуже, у них сознание
уже, присягали и не имели отношение, потому
что были, ограничены, (и не вступали в прения?),
прокурор был зол, требовал вышку, конвойные
дали лишку не разрешали ему сидеть………….
без пол литры не разберёшься...