Слуги

Наверное так быть должно,
И изменить нельзя Предначертания.
Но если всё судьбою решено,
К чему тогда нам поиска метания?!

К чему тогда, идти себя ломая,
Когда предел для всех очерчен свой.
И не найти тому ключи от Рая,
Кому был в Ад, назначен путь судьбой.

И как бы мы за счастье не сражались,
Судьба нам горе случаем пошлёт.
Она не знает к нам живущим жалость,
И что должно быть, то произойдёт.

Мы выбор делая, судьбы исполним волю,
Предназачение своё тем потвердим.
Наивно веря...

Итак, что мы имеем?
Мир арестованных вещей.

И музыку я слышать перестал.
Сражаясь с мельницами,
Великанов я не вижу.
Войска мои простое стадо.
Шлем рыцаря горшок.
А Дульсинея при коровах.

Священник рад, что, наконец-то,
После дивных странствий
Я от пяти моих чудесных чувств
Готов отречься, и снять доспехи,
И покаяться, и умереть как подобает.

Так сдох и конь мой, Росинант,
У Санчо ослик сдох его,
А кости их кому-нибудь нужны?

Амадис Гальский, рыцарь, тоже мертв.
Но...

Торшер лебединную вытянул шею,
Круг жёлтого света лежит на столе.
Строку зачеркну – врать стихом не умею,
А тени в углу что-то шепчут во мгле.

Тепло и уютно, а я ищу слово,
Пытаясь им выразить думы свои.
А сердце кольнёт боль иголкою снова,
Плевать ей на мысли и планы мои.

Мой мир весь сейчас – света жёлтого круг,
Меж строчек неровных блуждаю в стихах.
В нём мир где нет денег, хозяев и слуг,
Где люди не ведают корысть и страх.

Где люди друг другу не врут – не умеют,
Где люди...

Птицы поют не кому-то,
К песне причин не ища.
Славит день новый и утро,
Звонкая трель соловья.

Птицам не нужно награды,
Песня — награда для них.
Песню — не чин птице надо,
Песен у птиц нет плохих.

Вольный душой — во всём волен,
Где бы не свил он гнезда.
С дамой — слуга, с врагом — воин,
И он свободен всегда.

В мире есть певчие птицы,
В песне — души их полёт.
Тот, кто к наградам стремится,
Их никогда не поймёт.

В песне не поняв полёта,
Злится бескрылый опять.
В небо...

Страшись конца декабря,
Предвестника ангела смерти;
Об этом шептались не зря
Всегда поколенья столетий.

Что будет, не знает никто,
Но каждый поклонится слугам;
Судьбу завершая легко,
Получит теперь по Заслугам.

Ты ушла к другому, оставив в сердце боль.
Теперь в твоей жизни, только он король.
У вас другая сказка, теперь он твой супруг.
До сех пор не могу понять, слуга я тебе или друг?

Если слуга, то только Богу
Да и на земле не служил никогда
Только вот
Люблю и верю

Дмитрий Александрович Разумовский – воин!
Двенадцатая застава, шестнадцать человек
В живых осталось, война Таджикистана позади.

Июль, заложники Будёновска, он там среди других,
Им приказали «Бородатых» отпустить, и злость
Досада! Он в «Альфу» мечтал попасть, ничем
Не хуже «Вымпел»! Чечня и две войны, участвовал

В освобождении заложников Норд-Оста на Дубровке,
И заповедь – Не важно, где солдату погибать, главное
Не струсить и позором имя, род не замарать. Последнее,
Беслан, сломать...

Я загадывать не стану наперёд,
И не прошлым буду жить, а настоящим.
Оно здесь сейчас, в душе моей живёт,
В нём проблемы, неурядицы и счастье.

То что было, не воротится назад,
То что будет, не дано нам смертным знать.
Если в жизни, настоящему не рад,
Для грядущего, в нём счастья не создать.

В настоящем создаём возможность счастью,
Чтобы в будующем радость прежить.
И пусть в жизни, над судьбою мы не властны,
Всё-равно, стремлюсь её я изменить.

Будет жизнь у нас такой, какой...

I. Есть сила молчанья

* * *
Мои великие затишья—
Сиденье у незримых ног,
Когда неслышимое слышно,—
Продли их Бог... продли их Бог...

Мои глубокие безмолвья
У моря на краю земли.
Когда почти не плещут волны,—
Продли их, Господи, продли...

Мое блаженное успенье –
Успенье мук, успенье вин,
Когда меня все мене, мене
И, наконец, есть Ты один...

* * *
Запрятаться в келью, зарыться в берлогу,
Спуститься к вселенскому дну,
Быть самою маленькой ракушкой Бога...