Сим

господь небесный помоги
унять печаль моей грудьи
неосудьи не отвротьи
от души моей твои черты

посыпь меня земльей коль нужна
пусть буду тьем чем был и до
пусть преграды лягут плоска
на безметьежное лицо

пусть вопльи мира незвучат
мой слух пусть слушает иное
пусть,больше некогда неразлучат
покой от сердца - пусть пустое


пусть корни впустьят там цветы
и жизнью проошлого краснея
росцветуть мои мечты
хоть чейто взор хлть как то грея

пусть усыпит меня землья
я спать желаю...

Лихтенштейну мы вчера накостыляли.
Той стране, что уместится в Лужниках.
Мы порвали их, ну просто растерзали,
Опустили в горловину нужника.

Футболисты отстояли честь державы.
С Голиафом сим сражались, аки львы.
Один-ноль. И мы кричим ребятам: «Браво!!!».
Ну, а «бис»? Не надо «бисов» нам, увы…

Я прыгнул в неведомое…, я с ним бегу…,
Мы падаем, плачем – разбиты коленки,
Нечто одержимое с нас давит слезу,
Оно же решает – ей сохнуть у стенки…
У стенки – сердечное биенье в бреду,
То стонет, то скачет – такие моменты,
Зельё внутривенное нас тянет в среду
Боли и страха – излиянье злой скверны…
Награды достойные, явите ж судьбу…,
Сим молим, страдаем и пишем протекты,
Ведь, что-то реальное в ней точит мечту
С верой, надеждой – вот любимые детки…
Напрягши неведомое…, я с ним...

Любовь, когда обиды, недомолвки
ты учишься безропотно прощать.
Любовь, когда ты ждёшь в часы размолвки
с готовностью всё заново начать.

Любовь, когда разлука словно камень,
и день теряет остроту и свет,
из бледной искры возгорится пламя,
когда тебя согреет тет-а-тет.

Любовь, когда бушует как торнадо
накалом страсть, ты вспыхнешь от неё,
и кругом голова, но надо иль не надо,
таких вопросов не терзает остриё.

Когда распахивая душу настежь,
себя ты даришь, не боясь...

Осенним вечером, когда с небес со свистом
Свалились эти альфацентавристы
Или венерцы, или марсиане -
Я преспокойно мылся в русской бане,
И веником зело себя хлестал.
Вдруг - шорохи в предбаннике... Заходят.
Вдвоём ко мне, а третий стал в проходе.
Я - тазом в них, но таз повис в пространстве.
И вот, как был, в намыленном убранстве,
Уж я у них на корабле… Кругом мигает.
С меня водичка мыльная стекает,
А я стою без всяческих надежд,
С семьёю не успевши попрощаться.
А гуманоиды изволят...

Где ты сейчас, буза и весельчак?
Как, без души, потяжелело тело…
Вот и плечо как будто онемело -
Хотя понятно, что не до плеча!

Как перед сим смиренен человек!
А впрочем - притворяется смиренным.
И пьёт, и ищет взглядом воспаленным
Зацепку за планету и за век.

Есть нечто, что нельзя договорить…
Вода в могиле. Холодно и жутко.
И дрянь твоя весёленькая шутка,
Что с пляской тебя будут хоронить!

На траве у дороги лежал изувеченный пёс.
Без ноги и без глаза, весь в ранах, нет места живого.
Легендарную битву, видать, этот пёс перенёс.
Боевая порода - бесстрашного теста крутого.
Не стонал, не скулил, не выпрашивал, просто лежал,
Шевелило дыханье слегка полумёртвое тело,
На цеплявшихся шавок внимания не обращал
И казалось, до жизни ему уже не было дела.
Но достоинство воина трепет вселило вокруг,
Кто подстилку принёс, кто еду, кто бесхозную будку,
И судьба преклонилась пред сим...

Не хлебом единым,
Не хлебом единым,
Но Словом питаем,
И ,Духом водимый,
жив человек.
И слова те до ныне
живут,что сказал,
искушаем в пустыне,
Господь наш.
Его не прельщало богатство,
Над миром та власть,
что была святотатством:
"Лишь Богу Отцу Я служу,
потому,
только пред Ним
Я главу преклоню"!
Не внемлет словам
искуситель Христа сим,
и в город ведет Его
Иерусалим он,
поставил высОко
на храма крыло:
"Смотри,"- говорит,-
"Поклонись- все твое,
а сбросишься вниз-
так Отец...

ДЕЙСТВИЕ III

ЯВЛЕНИЕ I
Владимир, Вадим
Вадим
Скрепясь, сноси удар, ниспосланный судьбой.
Владимир
Чем, небо! винен толь Владимир пред тобой,
Что ты себя его напастью утешаешь?
Не ты ль меня, не ты ль к злодейству обращаешь?
Отдай Рогнеду мне, отдай, свирепый рок!
Иль будешь винен ты, коль буду я жесток,
Коль мною кровь врага и брата пролиется!
Вадим
Коликой славою Владимир вознесется!
Все скажут: он пришел прервать России стон;
Героем он пришел, а стал убийцей он...

ДЕЙСТВИЕ IV

ЯВЛЕНИЕ I
Рогнеда, Вальмира
Вальмира
Мне удивительно терпение сие!
Когда свершается бесчестие твое,
Когда на пышный трон, тебе определенный,
Изменник, красотой иныя ослепленный,
Возводит странницу, ругаяся тобой;
Ты, не тревожася ужаснейшей судьбой,
В молчаньи, кажется, спокойна пребываешь,
Но сим молчанием меня ты ужасаешь.
Гром страшный следует нередко тишине.
Рогнеда
Поди и призови Владимира ко мне.
Вальмира
Конечно, пременить его желаешь долю,
И счастием...