Шли бои

И пришли сыны Израиля,
Общество, в пустыню Син.
Миражи давно растаяли,
Что сынам они оставили? -
Лишь песок, да неба синь.

Встал народ в проклятом Кадесе,
Умерла там Мариам,
Что жила не знала праздности
И без устали от радости
Колошматила в тимпан,

Воспевала гимны Господу,
Аж до самого утра
Танцевала в белой простыни,
Простудилась, видно, босая
И Господь её прибрал.

В делах веры укрепления
Обходилась без вина
Мариам, в одно мгновение
Прекратила своё пение
И была...

В тридевятом где-то царстве,
В тридевятом государстве,
В Заполярной Воркуте
Жил в бараке в тесноте,
Жил один Вован шахтёр -
Местных дам тех ухажёр ...

Там родился , там учился ,
Вырос там , потом женился,
В шахту всё ходил пахать,
Уголька там добывать.
Он давал стране угля,
Выдавал всё на гора ...

Долго , коротко ли было ,
Вот уж в шахтах нет кобылы -
Нет конька там горбунка
Его друга чудака,
Не с кем было горевать,
Не с кем весело поржать...

Чередом всё шли эпохи...

Намотал на ус Иаков - ложь, враньё, а с ними лень
Заведут тебя, однако, в край, где ягель жрёт олень,
Там полгода длится полночь, умный чукча нерпу бьёт,
А не чукча Абрамович всех евреев в гости ждёт.

Встал, пошёл искать невесту, куда кроки дал отец,
И пришёл в такое место, где паслись стада овец.
Шёл по азимуту точно. Путь на северо-восток
Он держал и днём, и ночью - не кончается песок.

Пересохшие истоки, не дошёл сын до Оби,
И не всё, что на востоке, называется Сибирь.
Было там...

Там, где когда-то шли Они,
Горели серые огни.
Там сырь лилась, и тьма вилась,
И были сумрачные дни.

Пыль толщиною метра в два
Сметают грустные слова.
Во мгле одна видна луна,
Блестя за облаком едва.

В секунде шаг звучит порой.
Был побежден вчера герой…
И дождь умыл, и след остыл
Того, кто спрятан за горой.

Сейчас зелёная трава
Там, где земля была мертва.
И солнце светит там богам,
Где раньше смерть была права.

Как не плюхнуться Рассее
Голой попой на ежа -
Жириновский с Моисеем
Монолог свой продолжал:

"Вот законы, что предложишь
Ты народу моему,
Дабы слушался он вожжи,
А не то - на Колыму.

Если купит кто еврея,
Обращённого в раба,
Пусть несчастный пейсы бреет,
Такова его судьба.

Непокорного объездят,
Как бы ни был парень крут,
Оприходуют в подъезде
И в кутузку сволокут.

Хочет он того, не хочет,
Пусть работает шесть лет
От зари до поздней...

Царедворцы, царедворцы
До чего же вы хитры.
Всё вы видите, притворцы,
Через щелку, мне сдаётся,
Но храните до поры.

А когда для откровений
Обнаружите ходы,
Вы появитесь из тени
И царя благоволенье
Обретёте за труды.

Видит Иоав, Главком всех
Войск царя, что тот в тоске -
Сердцем царь с Авессаломом,
С сыном, что сбежал из дома
За границу налегке.

Грех его был очевиден
И в глаза бил, как фонарь -
Сына он убил Давида,
Но за дело – брат ехидный
Изнасиловал Фамарь.

Только...

Что в несчастьях искать женщину -
В ночь не проглядеть глаза,
То левитами подмечено
Много сотен лет назад.

Больше дня не мог бездействовать
Израиль, в субботу пьян
Стал негодный блудодействовать
С дочерьми моавитян.

Хорошо бы в дни рабочие,
Что не запрещал закон,
Он же, как кретин законченный,
Лез с цветами на балкон,

Напрягался в дни субботние
Племенной наш жеребец.
Ну, а кто в тот день работает,
Ждёт того плохой конец.

Наступило поражение,
Покраснение и зуд,
Жжение и...

Дело то случилось в Иудее,
Там Филистимляне для войны
Собрались в Сокхофе. Прочих злее
Они были. Ну, а им евреи
Со своей вредили стороны.

Встал Саул в долине дуба станом
С войском, подготовленным к войне.
Склон горы один Израильтяне
Держат, на другом – Филистимляне,
А долина дуба в стороне.

(Хоть написано в Писанье – между
Ними та долина пролегла.
Переписчик видно был невежда
Иль гора, что возвышалась прежде,
Опустилась ниже сапога).

В стане не в спортивном, в Филистимском...

Последний оплот пал:
Не будет ни плена, ни тлена,
Не будет прекрасной Елены –
Гомер для стихов мал.
Он будет потом зарезан,
А Шли’ман оценит трезво:
Копать здесь теперь бесполезно.

Последний судьбы шквал:
Не будут ни Гитлер, ни Ленин,
Ни Сталин в моё поколенье
С портретов смотреть в зал.
И я, не рождённый греком,
Искать буду век от века
В себе не того человека.

Я устал созерцать искривление тел,
Соответствовать чьей-то линии:
Ты всего пожелала, а я лишь хотел
Перекрёсток, да небо синее.

Ты смотрела вперёд, но и мне каждый час
Не давался, а брался приступом,
И, наверное, ты в суеверии глаз
Позабыла о чувстве чистом, и…

Я сейчас ухожу – не суди, не серчай,
И не шли мне во след проклятия:
Я уйду, недопитым останется чай,
И пустыми твои объятия…


Я бы мог в эту полночь стать шумом дождя
Или в небе луной и звёздами…
Ну а если попросишь...