С тех пор

…Ельцин, VIP-лицо, причешет брови,
Покидая временный престол...
А чего? Ушёл почти без крови,
Путина наследником возвёл,

По закону жил, не по понятьям.
Лишь момент удобный улучил,
Он Аэрофлот родному зятю
Как подарок свадебный вручил,

Для Бурбонов что вполне резонно.
Правда, с незапамятных тех пор
Зрело мненье - отослать на зону
Его двор, где что министр - то вор.

Ельцин ради общества без классов,
Ощущая с Западом родство,
Отказался от партийной кассы
И глаза...

Тихо шепчет мне речка родная
О какой-то забытой стране,
Что была первозданным здесь краем
И не снилась нам даже во сне…

Тишина на Сибирском просторе
Вскрыла магию водных зеркал,
Где увидела прошлое вскоре -
Континента былого астрал.

Дикий остров с прозрачной природой,
Как эскиз джунглей в нынешний век,
Звери призрачной странной породы…
Приведением был человек!

Всё не так, как наука слагает…
Нет и предков у нас обезьян…
Лишь циклоп из заветного Рая
Безобидный…, без всяких...

Я стараюсь мозги экономить –
очевидно, не слишком умён.
И меня бесполезно знакомить –
всё равно не запомню имён.
Шарю в памяти - зря и уныло…

И ещё, говорю напрямик,
что вопросом: «Когда это было?», -
меня наглухо ставят в тупик.

Я стараюсь не помнить о датах,
и мне нравится эта игра –
то, что было со мною когда-то
вспоминаю, как будто вчера.

Я вчера был тобой атакован,
и с тех пор непрерывно сдаюсь.
Завербован тобой, конфискован,
и себя потерять не боюсь...

В начале мая юный ветер
Несёт тепло своё лесам.
Решили встречу мы отметить
И завалились к чувашам.
Гроза примчалась ниоткуда,
Шёл дождь со снегом, ветер дул.
Мой друг сказал: «Такое худо!
Оно ведет с собой беду!»
Я без пальто, без тёплой шапки,
Я верил в свой бойцовский пыл.
Чем крепче ветер брал в охапку,
Тем больше я сивуху пил.

Такой в Чувашии погоды
Никто (как мне поведал друг)
Из поселян не помнил сроду,
В его лице мелькнул испуг.
И дикий ветр плясал по крыше,
В лачужке...

Волос роскошных жгуче- чёрный цвет
Мне изменит, седым став постепенно,
И дома взгляд через декады лет
Покажется глубоким и степенным.

И улицы сплетением дорог
Уже не поведут, как раньше, быстро…
Всё это словно времени упрёк
Студенту- неумёхе от магистра.

Все будет так через декады лет,
А до тех пор, я – лирик и мечтатель,
Встречающий сегодняшний рассвет,
Укутываясь в звездные объятья.

Он жил один, был одинок,
Он не имел покоя,
Создав огромный сад цветов,
В нём чувствовал Себя изгоем.
Он создал множество зверей,
Всех разных и прекрасных,
Все звери поняли, кто Он,
И окружили Его лаской.

Но это было лишь начало
Его бесчисленных идей,
Хоть всё там пахло и благоухало,
А не хватало там людей.

Венцом творенья были люди,
В которых видел Он друзей,
Он создал их как маленьких богов,
Чтобы познали горе и блаженство,
И заложил в них вектор совершенства,
Чтобы могли...

Как жаль, что мир становится всё хуже,
И не вернуть былой нам красоты,
Нам собственное «я» дороже,
Сжигаем за собой мы все мосты.

Как много отличных тем, как мало реальных дел,
Как мало красивых душ, как много прекрасных тел,
Мы любим модный карандаш, без стержня внутри,
На земле его ценят, на небе не жди.
Как много пустых идей, дорог, ведущих в тупик,
Как мало душевных страстей, ведущих в рай напрямик.
Людям дана лишь власть творить добро и зло,
И проводить свою границу, занимая...

Привяжи к себе меня
Крепкой ниточкой сердечной.
И пошли поток огня.
Я отправлю тебе встречный.

Пусть взорвутся те огни
Яркой Звёздочкой сверхновой.
Превратятся в ночи дни
В жизни звёздной. И подкову,

Что Пегас подарит нам,
Мы повесим над порогом
Двери входа в Мир к богам.
И кивнёт нам Месяц рогом.-



«Рад приветствовать Звезду.
Рад я вам, ребята, очень.
Вечность я уже бреду
В небе синем, между прочим.

Но давно уж не видал
Ярче Звёздочки, чем ваша.
Путь земной вам...

В далёких Ногайских степях
ветра развевают твой прах,
буруны шныряют в костях
в далёких Ногайских степях.

Когда-то здесь шёл караван,
погонщиком был Палладин,
отец его ибн Сулейман –
- слепой в Марканде муэдзин.

А мать его – Вия Зухра,
давно от чумы умерла,
забыл их уже Палладин,
родными отверженный сын.

Взамен ему плётка была,
пристроена к лучке седла,
да острый булатный кинжал,
что в ножнах спокойно лежал.

И если входили в кишлак
улыбку дарил Палладин
всем людям, и...

Стоит могильная плита
На старом кладбище у леса,
Вокруг неё кресты стоят
Погнуты временем и ветром.
А под плитою нет цветов
Сюда давно никто не ходит
Лишь между согнутых крестов
Бродяга – ветер воеводит.
Пол сотни лет прошло с тех пор
Как не дождался Он парада
Теперь не помнит уж никто
Про подвиг русского солдата.
Время застынет у плиты,
Помолчит минуту стоя
И выпьет за помин души –
За неизвестного героя.