С тех пор

Всё это было, было, было -
Беда и плачь вразноголось
И клевета, что пропалила
Всю жизнь российскую насквозь!

В те, богом проклятые годы,
У судеб был крутой излом...
Мог завтра стать “врагом народа”
Вчерашний Маршал и Нарком!

Под лязг затворов и эскортом
Немых натасканных собак
Остатки ленинской когорты
Бесследно канули в ГУЛаг!

Властолюбивый и лукавый
Иезуит с кавказских гор
Обрушил на страну кровавый
Всё пожирающий террор!

А на раздавленных обломках,
Где коршун начал...

Опухло огромное бухало
И громкие бухи не бухало,
А только качалось устало,
Отвесив большое болтало.

С тех пор мы весёлыми бухами
Не тешимся длинными ухами,
Становимся на четвереньки
И тренькаем в мелкие бреньки.

Я стою у тына дачи.
Отцвела в садах сирень.
Весь плетень иззабиячил
Синеокий паутень.

Вкруг ватага петушачья
Разноцветная идет.
Моет ивушка висячьи
Ручки веточки у вод.

Стайка злаков тайнобрачных
Водит стройный хоровод.
Дуб кряхтит пузатый, мрачный.
Все гудет, цветет, поет

Дух вокруг медовый, смачный.
Тишь, безоблачно, тепло.
Вдруг комариков кусачих
Войско целое нашло.

Потянулся дым табачный.
Муж не курит. Кто? Сосед?!
Что живёт напротив дачи?
Так...

Я не хочу идти домой,
Там комната пустая ожидает.
Никто не скажет: «Дорогой»,
Никто меня давно не обнимает.

С тех пор, когда ушла она
Всё в жизни и в душе перевернулось.
Я ждал её день ото дня,
Но всё ж ко мне она так не вернулась.

И стал один жить и не жить,
Не зная, что со мной с годами станет.
Не знал, что больше полюбить
Другую не смогу, к одной лишь тянет.

Года прошли, я позвонил
И голос мне ответил её в трубке:
«Другой меня уж полюбил,
Забудь про всё, не выгляди так...

Однажды Бога попросил мужчина
Создать ему объект его любви.
Бог отозвался, выяснив причины.
И создал женщину из плоти и крови.

Немного света лунного прибавил
И солнечным сияньем осветил.
Во нрав он кротость голубя добавил,
А стройность серны в стане воплотил.

Создатель так увлекся над твореньем,
Что наделил ту женщину слезой.
Вселил в нее он молнии мгновенье
И легкость пуха он смешал с грозой.


Наполнил голос соловьиным пеньем,
Болтливостью сороки наделил.
А в...

Мне жизнь сломала крылья просто так.
Как кошка стрекозе, забавы ради.
Быт потянул на дно. В душе бардак.
И кто-то постоянно в душу гадит.
Не клеится работа, как на грех.
И не хватает средств на хлеб насущный.
К тому ж ушёл любимый человек
К той мымре, у которой денег куча.
Довольно плакать, ныть и тосковать!
Что крылья? И без них летать возможно.
И на метле я научусь летать,
И от меня кому-то станет тошно.
Я к мымре полечу. Скажу я ей,
Что ведьмой стала. Пусть меня боится.
И до тех...

Когда-то у меня были крылья, да, я точно помню, как опираясь на воздух,
раскуренный сахарной черемухой, несся беглой искрящейся музыкой
сквозь рябиновую кровь солнца и набухающие гроздья садов –
словно ожившие пассажи Рахманинова, словно магия тонов с картин Тёрнера –
они были вырезаны ветром пунцовых роз и приставлены невесомой прозрачной ношей
за моей спиной, а потом, спрятаны от меня, пока я не научусь
страдать и любить, как в последний раз, пока любовь –
не станет единственной...

С тех пор, как на небе Венера и Луна,
Кто видел что-нибудь прекраснее вина?
Дивлюсь, что продают его виноторговцы:
Где вещь, что ценностью была б ему равна?

Гордиться не имеет смысла.
К чему? Мы все не без греха!
Поэт и тот не бескорыстен
В том, что касается стиха!

Мы все тщеславьем одержимы,
Нас манят слава и успех,
И до тех пор, пока мы живы,
За нами следом ходит грех.

И чтобы мы ни совершали,
Нам льстит чужая похвала!
Как часто меряем грошами
Свои поступки и дела.

В любви и то не бескорыстны -
Нам нужен всем надежный тыл!
А сколько грешных было мыслей?!
А кто, хоть раз не согрешил?

И даже на вершине славы,
Вполне...

Полтора столетия назад
В этот день в российском государстве
Объявили новый всем уклад -
Жить не будут больше люди в рабстве!

И с тех пор в России перемен,
Революций, войн - всего хватало,
Но живучий, видно рабства ген -
Восемь поколений "причесал" он.

И сейчас "прогибы" в пол спины,
-Что подать? - Исполню все желанья!...
Совесть, честь - уже и не видны,
Льстивое лишь копчика вилянье.

"Выдавить раба" настал тот час,
Цепи разорвать, забыть про муки,
Помнить всем - мы не рабы...