Раз реально убивали

В те дни далёкие Израиль
Перебивался без царя.
Без спроса люди деньги брали,
Насиловали, убивали,
Несправедливости творя.

Жил на горе Ефрема некто,
Кто прозывался как Миха,
А может Миха. Не калека,
Продуктом собственного века
Он был, как все не без греха.

У матери тогда без спроса
Немалую он сумму взял.
Ещё не появился Грозной
Решать проблемные вопросы -
Сынка никто не наказал.

Он сам, раскаявшись, сознался
В содеянном, что взял – вернул
И так сказал: «Прости, сорвался...

У Моава на форпосте,
Где окончился предел
Аморреевых погостов,
Царь Моава с миной постной
Опечаленный сидел.

Видел Валак, сын Сепфоров,
Что Израиль причинил
Аморреям, как свой норов
Проявил без разговоров
И расправу учинил.

Думали Моавитяне,
Устрашившись тех сынов
Израиля: "Египтяне
Обрекли нас на закланье,
Не создали блокпостов,

Точно Берия бандитов
Выпустили с лагерей
Диссидентов, бишь, семитов.
Их поди теперь, лови ты
И тупой стамеской брей.

Но...

И воспел Давид песнь Господу в тот день,
Когда Бог от всех врагов его избавил.
Но любой плетень отбрасывает тень,
И Давид не исключение из правил.

Мы послушаем его благую песнь.
Победителей, хоть говорят, не судят,
Но попробуем понять, где в песне лесть,
А где просто царь мозги вправляет людям.

«Бог – моя твердыня, крепость и скала,
На Него я в своих действах уповаю,
Ограждение моё, копьё Он и стрела,
Меч разящий (то есть всё, чем убивают).

От всех бед меня не раз Спаситель мой...

Доведённый до бешенства в клетке,
Он дрожит от неистовой злобы.
И барьер металлической сетки
Поднимает рогами для пробы.

Он боец. Он не ведает страха.
Сатанея от красного цвета,
Атакует решётку с размаха.
И противник готовится где-то...

Где-то там, за решёткой, на воле,
Шум трибун, ожидающих боя.
Здесь не делают пробы на роли-
На арене останутся двое.

Поднят занавес, бык на свободе,
Он в атаку бросается сразу,
Матадор от удара уходит,
А трибуны ревут от экстаза!

Жалят...

Слышал я от демократов,
Что покорность за гроши,
Рабство по ведру на брата
Мы впитали словно вата
Всеми фибрами души.

Чуть просохли, тем не мене,
Сколько б нам ни суждено
Грязь отряхивать с коленей,
Не стереть нам в поколеньях
Родовое то пятно.

Хакамады лицедейство
Меня вовсе не проймёт.
Ведь в истории с еврейством
Не за рабство драли пейсы,
А совсем наоборот.

Сорок лет, чтоб сбить гордыню
Что иных грехов страшней,
Пока сами были в силе,
По пескам народ водили
Аарон и...

И там, где море сходится с землей,
И Хаос на порядком власть имеет,
Уран в тумане дивный и седой,
Над этой бездной и над небом реет.
Он столько лет и тягостных веков
Смотрел на землю и взирал на небо,
Но мир еще туманный и пустой,
Знаком им не был, и любим им не был.
Что в этом мире? Только суета,
И даль темна, и нет еще ответа.
И мать –земля, родивши без отца.
Его забыла. В облаке рассвета
Он вступит в брак, и дюжина детей,
Титанов деловых являя миру,
Он будет жить легко и без...

Не утоми свою удачу,
И пусть Господь тебя хранит.
И ничего что сердце плачет,
Оно живое — раз болит.

Бессилие, отчаянье рождает,
Отчаянье — предчувствие беды.
Оно собой сильней пугает,
Чем жизнь без хлеба и воды.

Не каждый выстрел убивает,
Свет не всегда тепло даёт.
Страх смерти людям жить мешает,
Страх жить — им смерть собой несёт.

Разбиться можно не летая,
Споткнувшись, на бегу упасть.
Жизнь к нам то добрая, то злая.
В ней не всегда нам карта в масть.

Не утоми свою...

Мне бы только назад вернуть время.
Гордо знамя поднять до небес.
И тебя уболтать до потери
Всех сознаний твоих, милый бес.
Мне бы только губами коснуться
Странной мягкости тёмных волос
И однажды с тобою проснуться
Где-то там, под сиянием звёзд.
Мне бы только в тебя стрелять взглядом,
Каждый раз убивать наповал.
Понимаешь, что ты моё «надо»,
Моё «лю», моё «ммм», моё «аррр»?!
Мне тебя бы поставить, как куклу,
Под стеклянный колпак. Наблюдать,
Как стоишь ты, такой милый бука,
И не...

Сей стих пишу я откровенно,
Чтоб все расставить по местам,
Чтоб молвить четко и, наверно,
Пора свободу дать устам.

Владыку слушал я сегодня.
Пока внимал – все слезы лил.
Он говорил о преисподней,
О силе дьявольской могил.

О том, глаголил он, что благо –
Терпенье – божья благодать,
Что, дескать, не нужна отвага.
(Смеясь, я продолжал рыдать.)

Он повторялся очень часто:
Любовь есть Бог, а Бог – любовь.
(И этой «истиной» ужасной
Он разогрел во мне всю кровь.)

Не пей вино...

Как жаль, что оказались правы,
Все-все вокруг, что мы не пара,
И ложный путь, считая верным,
Прошли. Ты оказался первым.

Как жаль, что я неисправима,
Люблю, тобою не любима,
И знаешь, это так банально,
Поднадоело капитально…

Всё об одном, о том, как сложно,
Что всё исправить невозможно,
Что надо было раньше думать,
На чувства, сердце просто плюнуть…

Идти вперёд и без оглядки,
И не подсматривать украдкой,
Не вспоминать то, что прошло,
Что было сладко… но давно…

Но как...