Пустой глиняный кувшин

Наползают солнечные краски.
Город вновь меняет маски.
Он привык к всемирной ласке.
И мурлычет тихо сказки.

Небосвод играл на саксофоне,
В куполах расплескиваясь звоном.
Мы накрыты аномальной зоной,
Где спились научные законы,

Где растянуты гармонью сутки,
Улетают нотами минутки,
Проплыли русалки в мини-юбках,
Изгибая сладкой долькой губки.

Классицизм разлегся пляжем,
Хлынув в мир из Эрмитажа.
А душа сочится джазом,
Звукоряд планет поглажен.

И что было в предыдущей эре...

Ко мне явился как-то джинн,
И рассказал, что в тот кувшин

Он и не думал залезать, но там была япона мать
И как то джинна уболтала жилище в ипотеку взять…

Его на дочери женила,
Потом имущество делила,

Ну а пока шел суд да дело,
Процентов тонна накипела..

И от всего его добра
Осталась горстка серебра.

Но где-то надо даже джинну жить,
Вот и пришлось кувшин купить.

Но для начала всё же джинну его пришлось освободить,
От содержимого, да, тезки, что продавец в него залить...

Нахмурил лоб небесный свод
и солнцу бросил серо покрывало.
«Пусть Солнце ищет в тучах брод!» -
скрипуче небо долго повторяло.

Сегодня в тучах солнце заплутало.
Рассвет настал: «Лучи вперёд!»
В нём сила, вспыхнув, мощно прирастала,
дождём расплакав небосвод.

Злодей сбегал к Земле в рассветных каплях,
а луч, его преображал
и разливался в звонких птичьих трелях,
неся цветущий карнавал!

Очистив от корысти возраженья,
глубин проявленный секрет
сияет небо светом отраженья...

Я внутрь кувшина заглянул,
Я думал — отыщу там джина.
Я думал, что он там уснул,
Но там была лишь паутина.

Я щуку в озере поймал,
И вспомнил сказку про Емелю.
Я ей желанье загадал,
Ведь в сказки, всей душою верю!

Её на волю отпустил.
Хотя она в ответ молчала,
Когда я счастье попросил,
Лишь в пасти, зубы показала.

Мечтая сделать жизнь счастливой,
Цветочек аленький искал.
В лесу обжёгся лишь крапивой,
И чуть в болоте не пропал.

Но всё равно я в сказку верю,
Назло всему и...

Белый туман. Хлюпанье чёрных болот.
Вскрикнет кулик и замрёт.
Тонкий ледок лилию в болоте скуёт,
с первыми лучами убьёт.

Булькает ряска. Сопит в глубине водяной.
Черти легли на покой.
Кашляет, кашляет из глубины больной,
видно, совсем плохой.

Можно уснуть, короче окажется путь,
можно ласкать камыши,
острые крылья их режут, капает ртуть
алая в розетки кувшин.

Можно припасть на кочек мшистую грудь,
можно забыть про миры,
тёплая ртуть тихо каплет в бурую муть,
в круг бегунцовой...

Мне чаша чистого вина всегда желанна,
И стоны нежных флейт я б слушал неустанно.
Когда гончар мой прах преобразит в кувшин,
Пускай наполненным он будет постоянно.

Н едавно срезанная хризантема
А нданте в пульс проникает.
Т ворит с кувшином, подобно тандему,
Ю доль слегка освежает,
Р оняет капли дождевые. Редко.
М алина, сочно, на блюде.
О дин фужер с вином каким-то светлым.
Р апира рядом. Чудом.
Т аинственно - ощущение ветра.

Но подари мне Воздух жизни, что душой зовется,
Ну подари, на час, на миг!
Пусть он кувшином вечности прольется
И не затихнет, как прозрачности родник.

Неизреченной радостью накроет нас с тобою
волшебно-бирюзовая метель,
И абсолютною свободою
Любовь преодолеет несвободу.

Ты только сердцу верь!
И не страшись и не таись!..
Ведь мы с тобой два атома,
В пространстве склеянных в одно ядро.

7.12.14.
Н.Шлемова

Мы учимся любить любовью к маме,
Любить всю эту жизнь и этот мир.
С секунды первой наша мама с нами,
Наш достижений всех ориентир.

Мы по улыбке мамы понимаем,
Что так и надо в жизни поступать.
А если мама хмурит брови, знаем,
Уводит не по той тропе судьба.

Припев:
Мама – здоровья тебе.
Мама – огромного счастья в судьбе.
Мама – пусть время хранит красоту,
И годы пусть только хорошее в дом твой (наш) несут.

2
Пылает над судьбой незримый факел
Любви такой земной всех наших мам...

Я мысль изжарил бы на солнце,
Растер бы в прах и проглотил.
Пустой рассудок лучше все же,
Пустого живота Doddy