Пространство

Паломничество в Дрезден.
Пронзает взгляд – как отдалённый ветер
с вечерней плёнки моря –
царица неба в человеческом обличьи,
стоящая на пыли облаков,
босая, в сонме ангельского хора,
заполнившего неба полотно,
в естественной близи и неприступно,
благоговейно, нежно, и подобно
поэзии, будто сама душа
и родниковое дыханье живописца,
будто сама его печаль в её лице,
держащая младенца, как крестьянка,
в плаще из голубиной, мягкой ткани,
объявшая глубокое пространство,
как вещий...

Степени свободы суставов, возведём в квадрат,
как я был рад, проникал в пространство, перпен-
дикулярно, (мнимо), перемещаясь, (движение
жизнь, об углы виртуальные ударяясь), терпимо,
потирая шишки, виртуальные ушибы и ссадины,
переломы («сотрясение мозга»), время розги,
подгоняло, ограниченно жизненным клинчем,
или?......или судом Линча.

Светало, просыпались и вагоны, и наполняя
ясностью «погонной» пространство и секреты
бытия всё превращалось в встречу, откровенье
как сеть, разброшенная и уменье, для ловли душ
а не для восхваленья, самих себя и в этом лишь
стремленье, найти, отдать, расстаться навсегда, за-
помнят даты, и вернут основу, всему тому,
……………………………………..
что стало снова новым, не потому, а просто поза-
были, как было, хорошо и мы любили

Полная глухота, полная глухота – она же – твоя философия,
драматизм симфонизма, темперамент, блеск, богатство и глубина,
масштаб, неистощимость мятежного духа,
размах, динамика, темп, контраст,
экстремумы восприятия, экстаз и молитва –
нерушимая глухота, нерушимая глухота –
с кончиков пальцев льются зеркальные отблески
фортепьянной сонаты, искры борьбы с тканью звука,
отголоски неразборчивых черновиков.
Свинцовая тяжесть волн.
Заговорили метель, ночь, треснутый лёд чёрного неба...

Париж, Отель “Лувр”, вид из окна –
дождливо, мерцающий зонтичный улей,
цепь экипажей в дымке, вода
над мостовой растворённой колдует
красками, бликами, жемчугом, россыпью;
влажный туман серебром, суета;
тает Париж в глубине жёлто-розовой,
перспектива, как тетива.
Париж, многоликость, поток мутных пятен,
камерность, дрожь, масштаб, люди-тени,
сдержанность и равновесье, изъятье
чистой поэзии, чистых мгновений
мглистой зимы из серого камня,
полутонов из ритмов кипящих;
память, здесь...

Радио пропищало
Пи-пи-пи
Полночь
Радио - передача
"Для тех, кто не спит!"
Передаем сигналы
Точного времени
Проснитесь
Очнитесь
Осталось
Мало времени
Пространство
Внимало
Лучилось
Смеялось
Настало время
Для прорастания
Нового семени
А в сердце так томно
А в груди так сладко
Отзывалось
Сердце стучало
Полночь
Для тех, кто не спит!
Передаем сигналы
Точного времени
Пи-пи-пи

Приходи, помолится камням, в заброшенный сад –
где вишнёвая вязь, и лунные руны, и ночь на груди
уснула, породнившись с бурьяном, где ветра набат
собирает бродячих собак, где неба оклад,
так беспечен и чист, что рукою подать
до зенита, и искрится прохладой листвы
ленный воздух, где застывший навечно уклад
упраздняет пространство и время, где сны
наяву видно в каждую щель, где огни
потерявшихся строчек горят,
словно в зное осеннем плоды,
где душа, чуть дыша, неслышно болит,
ниспадая...

Игра света порождает игру тени,
У медали каждой есть две стороны,
Нет вопросов — нет ответов и решений,
Половины здесь всему свои даны.

Здесь друг в друга переходят, дополняя,
Сон и Явь, реальность и фантазий мир.
Тот, кто жизнь прожил мечты не зная,
Примитивен и умом убогим сир.

Мир дуален и при этом многогранен,
Всё обратно, обратимо в нём не всё.
Под свою жизнь, мир всегда мы подгоняем,
Для себя, пространство в нём, создав своё.

В нас, ничтожно малых, мир огромный — Космос...

Как СЛАДОК ПОЦЕЛУЙ в объятиях ЛЮБИМЫХ ...
Как будто ВСЕ ПУТИ сошлись в ЕДИНЫЙ МИГ...
ТЫ слезы осушил... губами... СОН неповторимый...
Водоворот бурлящий СТРАСТИ всецело нас настиг...
ВСЕ закружилось, поплыло, скользя... и РАСТВОРЕНИЕ...
Наполнилось ПРОСТРАНСТВО Божественным ЕСТВОМ...
Касанье... Свет... Тепло... Любимым восхищение...
Нектар Небес .. . до дна ... СЕЙЧАС, а не потом...

Алла Тимошенко 5 ноября 2012г.

«Потратил все деньги на чужие мысли». «Ну,
ты и художник». «В смысле?» «На кон поста-
вил пространство-время Керра». В вакууме пре-
ла, картина Шварцшильда. «А я говорю, да не
беда, что доказать не смог, в воздухе смог,
глаза выколи». «Слабый аргумент, сынок, вы-
ковали, идеальные точки редки, множества
прошлого не разлагались, вот беда, а казалось,
лучше ничего нет, подобия, не собственной
реальности, а чужой пространственной жад-
ности, к непостижимой сущности». «Это тебе
не...