Панорама толпы

Его приговорили
Пожизненно к любви.
Он сам открыл ворота
Для страждущей толпы.
Толпе лишь нужен крайний –
Виновник всех невзгод,
Он – тот, кого отправят
Они на эшафот.
Толпа не разбирает,
Виновен или нет…
А новый век взирает
На жертву прошлых лет.

Мысли жгут!
Каленым стержнем
В душу вторгшись –
Обжигают.

Люди ждут,
Со злым сомненьем
Отвернувшись,
Обсуждают.

Гордость ранят.

Путь во тьме,
Во мрак амбиций,
Чуждых мнений,
Их желаний.

Крик к толпе,
В их злые лица
Свод воззрений -
Высших знаний.

Лик толпы
Бесчеловечный
Изрыгает
Чернь проклятий.

И столбы,
Перекрестившись,
Раскрывают
Ширь объятий.

И один!
Один как прежде!
Только крюк
И гвозди в теле.

И невинн,
Простив невеждам...

У одиночества в глазах усталость.
И ожидание — когда ж оно пройдёт?!
Нет! - Одинокому не требуется жалость.
Лишь тот кто это прожил правильно поймёт.

Бывает, средь людей живущий, будет одиноким.
Вокруг толпа ,а он средь них ненужный никому.
И кажется идущий рядом непонятным и далёким.
И труден путь ,когда идёшь по жизни сквозь толпу.

И устают сердца от лжи в любви и дружбе.
Не разуверься только друг пожалуста во всём.
Бывает так. - И просто вытерпеть всё это нужно.
А сил найти...

А ночью холодно ещё,
А днём стоит уже жара.
Улыбку с неба солнце шлёт,
Зарёй окрасив мир с утра.

А мир проснулся и спешит,
Бежим все по своим делам.
День незаметно пролетит,
Даря печаль и радость нам.

Нырнув в толпу я словно в омут,
Бегу как все, забыв куда.
Надеясь что меня не тронет,
Сегодня горе и беда.

Уже без малого полвека,
Вот так по свету я бегу.
В себе найти смог человека,
А вот покоя — не могу.

А ночью холодно ещё,
А днём уже жара стоит.
Покоя нет тем кто...

Свой-чужой опознователь,
Внутри каждого из нас.
По манерам, речи, платью,
Мы своих узнаем враз.

На чужбине земляка,
Узнаём в толпе любой.
Лишь взглянув издалека,
Понимаем сразу — свой.

Что-то в нём есть не такое,
То, что скажет нам — он свой!
Что-то есть в нём нам родное,
Не сольётся он с толпой.

Может он одет быть так же,
Как и все что рядом с ним.
Но в нём что-то взгляду скажет,
Что мы встретились с своим.

Люди разные есть всюду,
Везде есть добро со злом.
Но всегда...

Камень в спину иль гвозди в ладони,
Служат платой с библейских времён.
Тем кто был здесь толпою не понят,
Тем кто Даром светить наделён.

И при жизни, душою поэтам,
Места нет на Земле средь людей.
Не такие как все и за это,
Им толпа не жалеет камней.

Лишь убив, понимать начинают.
Говорить, что любили всегда.
И на щит, полюбив поднимают,
Лишь того, кто ушёл в Никуда.

Только славы не нужно поэтам,
Ни при жизни, ни после неё.
Зная — камень в них кинут за это,
Они сердце нам...

Мы все в Тебя воткнули нож,
Мы предали Тебя!
И душу продали за грош,
Со злобой иль шутя.

Ты звал нас, звал — мы не пришли,
Мы к черту подались.
Ведь Ты просил у нас любви,
А мы сказали: «Брысь!»

Тебя распяли — Ты воскрес.
Нас точит червь сомненья.
Всех мудрых слов Твоих важней —
Включенье отопленья!


* * *

Толпа линчующих уродов
В подножии Креста орала.
Духовно чернь пуста, бесплодна,
Злобна, жадна, всего ей мало.

Как стая яростных пираний
Толпа рвала в ожесточеньи...

Опять брожу в толпе прохожих.
Уже хожу который день.
Найду ль сегодня образ Божий
Средь неизвестных мне людей?

Приметы точные не зная,
Представить силюсь, не могу,
Библейский образ вспоминаю,
Сопоставляя на ходу.

Вот впереди старик заметный,
Седые кудри до плеча,
Во что-то белое одетый
Идёт, чуть ногу волоча.

Имея вескую причину,
Похож ведь, как на образах,
Я догоню того мужчину
И загляну ему в глаза.

Догнала, глянула, о Боже!
Потухший взгляд, смотреть невмочь.
Опять...

Тебе пишу, ты не увидишь этих строк,
Давно расстались мы и нам не по пути.
Встречались мы с тобою долгий срок,
Сейчас в толпе друг друга не найти.
Я напишу, бумага это сохранит,
Воспоминанье, боль и радость встреч.
И пусть душа моя сейчас ещё болит,
Но я сумею эту боль навечно сжечь.
Ты где-то там, тебя не встретить никогда,
И город с адресом не шепчет мне листва.
Письмо уходит просто в никуда.
И догорают в воздухе последние слова.

над толпой зевак
в небе меж машин - ласточки...
снуют небрежно...