Вся грязь, вся кровь и боль стекла сюда
С ночного срама оргий каменного города
Здесь, на арене, правило заведено одно
Никто не выйдет, Тартар заберет свое
Нет сил не замечать гомон толпы
Слух раздирающий, исчадье темноты
Улыбок падших женской красоты
Толкающих бойца во смертные миры
Беснуются трибуны, Колизей смердит
Кроваво зрелище, главенствует Аид
Бойцы напряжены, им ненавистен враг
Не тот, который рядом, тот, в шатрах
Восторгом ужаса наполнены сердца
Раздался вопль любимого бойца
Жестокое тщеславие гримаса игрока
В душе же не убийца, ангела рука
Ворота скрипнули, арена, тишина
Тиран отмашку дал, глотнув вина
Бой за победу, не до крови, не до слез
Сильнейший выживет, к судьбе вопрос.
Толпа, восторг, пот, кровь и боль
Тиран рабов опустит палец воли
Жизнь отнимая павшего бойца
Толпа беснуется в угоду подлеца
У победителя на выбор только меч
Бесчестное убийство - тирана речь
Прославлен гладиатор, выиграл войну
Хотя, вся жизнь прошла в плену.
С ночного срама оргий каменного города
Здесь, на арене, правило заведено одно
Никто не выйдет, Тартар заберет свое
Нет сил не замечать гомон толпы
Слух раздирающий, исчадье темноты
Улыбок падших женской красоты
Толкающих бойца во смертные миры
Беснуются трибуны, Колизей смердит
Кроваво зрелище, главенствует Аид
Бойцы напряжены, им ненавистен враг
Не тот, который рядом, тот, в шатрах
Восторгом ужаса наполнены сердца
Раздался вопль любимого бойца
Жестокое тщеславие гримаса игрока
В душе же не убийца, ангела рука
Ворота скрипнули, арена, тишина
Тиран отмашку дал, глотнув вина
Бой за победу, не до крови, не до слез
Сильнейший выживет, к судьбе вопрос.
Толпа, восторг, пот, кровь и боль
Тиран рабов опустит палец воли
Жизнь отнимая павшего бойца
Толпа беснуется в угоду подлеца
У победителя на выбор только меч
Бесчестное убийство - тирана речь
Прославлен гладиатор, выиграл войну
Хотя, вся жизнь прошла в плену.
Обсуждения Никто не выйдет, Тартар заберет свое
Спросонья, прочитал вместо Тартар, театр, что из этого получилось.
Театр, а труппой, режиссер, всё управляет, как
трупом, марионетками, они идут, куда направит,
а крики восхищенья, не исключат, ни сна и ни
паденья, и к свету, и к мечте и к радости, движе-
нье, в сознании, потеянность и пустота, бесную-
щихся не пустить туда, и заклинанье, не уведёт,
от края, по нему, не опрокинемся и не пойдём ко
дну, ни Колизей и ни Аид, не правит, нет, и не
смердит, а царство под землёй, где цербер охра-
няет, над чем главенствует и заправляет, смири-
тельной рубашки рукава, за спину, вокруг тела,
параллель, и не полезет он на ель, не сможет, от
земли он оторваться и не взлетит, и нечего боят-
ся, всего того, чего и нет, а сладкое, на третье, на
обед, похлёбка, «на второе, чешуя», десерт, осно-
ва той диеты и не кричи, не злобствуй, ты за это.
за что? тартар, он прочитает, как театр, а путани-
ца здесь к чему, а всё одно идём ко дну.