Ответ поэту

Поцелуй меня, пожалуйста, там!
Ты, наверно, с этой лаской знаком?
Прикоснись губами к нежным губам,
По изгибам погуляй языком.

Будь изысканным, настойчивым будь,
Изучи губами тайны мои.
А другой рукой погладь мою грудь
И сожми легонько в пальцах соски.

Можешь делать что угодно со мной,
Только дальше продолжай целовать.
Я давно хотела позы такой,
И все время подбирала слова.

Нас ведут вперед желания тел,
Побеждая и смущенье, и страх.
Мой мужчина! Как ты мной овладел!
Тихо таю...

Напиши мне в душе курсивом, можно кровью,
можно наспех, коряво и некрасиво: "Любовь"...
Что делать с любовью?
Любовь. Любование миром. Небо. Весна.
Собор. Лира...
Истерика пьяных ссор. Кошмар суицида.
Страсть. Напалм чувств. Атрофия либидо.
Водосточные трубы извергают ноктюрны
фекально-протухшей воды,
Фонтаны дерьма в алкогольных гипнозах,
И даже Луна фатальна в своих психозах -
Глупая пуговица тусклых иллюзий
вместо третьего глаза вселенной зрачком внутрь
В пустых венах - вакуум...

К груди прижмём мы ветер ночи
И пригубив вина потерь
Увидим эхо прошлой роли
И вечно запертую дверь

И эхом прошлого восстанут
Из стен, из книг - из пелены
Мечты, надежды, души встанут
Листами книг нашей судьбы

И поведёт любовь слепая
Нас по годам, по всем краям,
И веруя и отвергая
Глазами судьбы по её строкам

Тогда сумеем мы извлечь
С души те стрелы что дотлели
И растопить тот воск и медь
Что нам несли наши потери

Тогда сумеем боль обуздать
Иль с нею жить и улыбаться
На...

Мечтая о могучем даре
Того, кто русской стал судьбой,
Стою я на Тверском бульваре,
Стою и говорю с собой.

Блондинистый, почти белесый,
В легендах ставший как туман,
О Александр! Ты был повеса,
Как я сегодня хулиган.

Но эти милые забавы
Не затемнили образ твой,
И в бронзе выкованной славы
Трясешь ты гордой головой.

А я стою, как пред причастьем,
И говорю в ответ тебе:
Я умер бы сейчас от счастья,
Сподобленный такой судьбе.

Но, обреченный на гоненье,
Еще я долго буду петь...

Мальчишку, шедшего домой
Вприпрыжку из воскресной школы,
Остановил на мостовой
Мужчина с взором невеселым.

«Чего так радостен, малец?
Зачем лицо твое сияет?»
«Есть в небе у меня Отец!
Меня Он любит и прощает.»

«В награду дам я четвертак,» -
Сказал тогда мужчина строго,
«Если покажешь мне, чудак,
Где есть Он? Где ты видишь Бога?»

Простым мальчишки был ответ.
Он не задумывался много:
«Я дам Вам пять таких монет.
Скажите мне, где нету Бога?»

О ты, что в горести напрасно
На бога ропщешь, человек,
Внимай, коль в ревности ужасно
Он к Иову из тучи рек!
Сквозь дождь, сквозь вихрь, сквозь град блистая
И гласом громы прерывая,
Словами небо колебал
И так его на распрю звал:

Сбери свои все силы ныне,
Мужайся, стой и дай ответ.
Где был ты, как я в стройном чине
Прекрасный сей устроил свет;
Когда я твердь земли поставил
И сонм небесных сил прославил
Величество и власть мою?
Яви премудрость ты свою!

Где был ты, как передо...

Пойдём по Via Dolorosa,
по узкой линии судьбы,
там украшают нас не розы,
а лишь терновника шипы.

Пойдём по via dolorosa,
где нет восторженных фанфар,
там плети хлёсткие наносят
по «я» болезненный удар.

Пойдём по via dolorosa,
чтоб потерять навек себя
и жить в жару или в морозы,
всей сутью ближнего любя.

Пойдём по Via Dolorosa,
как проходил тот путь Христос.
Он дал ответ на все вопросы,
когда воскрес в долине слёз.

Где то, на Волге,
в красивом саду,
Я, не стесняясь,
к тебе подойду,
Ты улыбнешься,
и скажешь: Привет!
Ну, расскажи, где была,
столько лет?

Я улыбнусь тебе
тоже, в ответ,
Словно, и не было
этих сто лет,
Руки мои я тебе
протяну,
Гляну в глаза, и
воскликну, Тону!

Трепет и чувства,
мне трудно скрывать,
Я не хочу тебя
больше терять!
Ты меня на руки
нежно возьмешь,
Как драгоценную ношу
несешь!

Нам улыбается мир,
посмотри,
Крепче, любимый, меня
обними!
Счастливы, рады...

Ночь. Кругом фонари.
Венеция движется тихо в гондоле любви,
Оставляя шлейф каналов там, вдали...
Её движения неторопливы, ленивы,
И мы, в ауре светящейся, тихи, несуетливы.

Святая Венеция двойная:
В воде отражённая и нагая,
Пронизывает насквозь энергией,
Сто крат преломлённой,
Развозит размеренно
Просветлённых, удивлённых и сонных
В волшебной гондоле,
И ещё, всех отражённых,
Невольно.

Приходит день,
И вновь Венеция облита солнцем,
Торговцы мастерят искусственную тень...

Я жезлом ударил о камень,
Но он мне родник не исторгнул.
Я в небо воскликнул, но пламень
В глубинах прозрачных не дрогнул.
Я всё по Писанию сделал,
Ждал чуда, надежду лелея,
Но Бог с неба мне не ответил,
Как Илии и Моисею…
Наверно, не тот жезл, что вдревле,
Молитва не та, не та эра…
Нет! То же в руках моих древо
И те же слова – не та вера!