Отличье

Всех людей отборных из Израиля,
Бишь, партийцев, царь собрал Давид.
Списки составлялись там заранее,
Кто в какой ячейке состоит.

Из того, кто в партактиве числился,
Тридцать тысяч лучших набралось
Активистов с помыслами чистыми,
Сердце чьё на клич отозвалось.

Жизнь полна событьями и вехами,
Не напрасно царь трубил аврал,
Ведь в Иерусалим всё переехало,
А ковчег в Ваале пребывал.

Господу на то смотреть обидно ведь...
На Давида взгляд мой непредвзят -
Лидеру всей нации...

"Иисус взял Гай, предал заклятию,
С Гаваоном мир он заключил.
Ринулись глупцы в его объятия,
Отдали от города ключи" -

Думал Иерусалимский в ужасе
Царь (представлю - Адониседек),
Не скажу, чтоб отличался мужеством,
Но неглупый был он человек.

Для раздумий были основания:
«Гаваон - не жалкие Гаи.
Городков таких одно название
Много об их сути говорит

Мелкой до ничтожества, заносчивой,
Жадной до рублей и до погон,
Даже говорить о них не хочется,
Не в пример им будет Гаваон...

Из всех мальчиков, кричащих, голых,
Появившихся на белый свет,
Первых примечает Иегова,
Ко всем прочим интереса нет.

Если ты второй иль даже третий -
Вроде как Господь тебе не рад.
Здесь призыв идёт с приоритетом.
Это вам не райвоенкомат.

Говорил Бог Моисею строго:
«Разверзающего ложесна
Грудничка, пока без синагоги,
Освяти, дай знать на небеса

О том прибавлении приватном
У сынов Израиля, в реестр
Занеси его рожденья дату,
Из каких он появился мест,

В смысле, где родился...

Меня судьба свела с тобою ,
Любил тебя и я порою ,
Но меня не увидала
И средь других не отличала ...

Катилось время наше дальше
И не было любви и фальши
И вот пути поразошлись ,
Лишь в поцелуе мы слились ...

В последнем нежном и прощальном ,
А посему быть может дальнем .
Не час тебя я целовал ,
А миг тот краткий я лобзал ...

Но помнил ВАС я многи лета ,
Да и теперь когда не спета
Та песня юная моя
Всё о тебе страдаю я ...

Повелел Иегова обществу
Продолжать из пустыни путь.
Пить сильнее, чем выпить хочется,
Станом встали передохнуть

В Рефидиме. Людьми забытое
Было место то много лет,
Все колодцы песком засыпаны,
Акведука в помине нет.

Может, зная маршрут заранее,
Обезводил его злодей?…
Во всех бедах, злосчастьях крайним вновь
Объявляется Моисей.

Неразумнейшими хазарами
Возроптал на него народ -
Не построил войскам казармы он,
Не провёл к ним водопровод.

Укоряли его несчастные,
Умоляли воды...

Помню я город героев-
Шахты моей Воркуты,
Как мы гуляли с тобою ,
Как мы с тобою росли !

Жуткие эти метели
В зиму сносили едва ,
Ветры всё пели нам трели ,
Выла всё ночью пурга ...

Техника в стужу ломалась ,
Ветра не выдержав шквал,
Это природа смеялась ,
Это мороз ликовал ...

Но лишь железные люди
Вынести это смогли,
Сказано , - "Город здесь будет!"
Сделали всё что смогли ...

И появился на славу
Град мой родной - Воркута ,
Это шахтёрская слава ,
Это победа страна...

Кому удача сердце радует,
Легко и просто счастье птичее,
Меня же всё невзгоды балуют
Своим отличием.

Но был судьбою не обижен я,
Не опьянён мечтой дурманящей -
Сорваться птицей с мест насиженных,
Менять пристанища.

Всплывают в памяти тарелочки
И блюдца с синею каёмочкой.
С плеча чужого телогреечки –
Мои пелёночки.

Довольствовался, жил по правилам,
Сменяя литургию всенощной,
Давясь просвирою, отравленной
Солёной немощью.

Осанной вечного спасения
Сияет трон Царя...

Не рожает Рахиль Иакову,
На сестру положила глаз
Чёрной зависти и по всякому
К мужу ластится в поздний час

По нечётным и то по случаю,
Когда младшенький не орёт.
Лии тёмной благополучие
Успокоиться не даёт.

То упрёки, а то стенания
Отравляют высокий слог.
Осуждать не хочу заранее.
Мы ж послушаем диалог.

«Дай детей мне своею завязью,
Как сестре, завяжи свой плод.
А иначе умру от зависти,
Всё живое во мне умрёт.

Взял меня ты как манекенщицу
Для услады своих утех.
Лийка...

Под маской радости порой печаль,
За правдой может ложь скрываться.
И с жестов, что бы снять вуаль
Искать края приходиться стараться
Сказать люблю, хотеть иначе,
Ослеп сказать, так значит зрячий,
Но все равно силен обман
И день не отличить от ночи
07.01.1998 года

У Моава на форпосте,
Где окончился предел
Аморреевых погостов,
Царь Моава с миной постной
Опечаленный сидел.

Видел Валак, сын Сепфоров,
Что Израиль причинил
Аморреям, как свой норов
Проявил без разговоров
И расправу учинил.

Думали Моавитяне,
Устрашившись тех сынов
Израиля: "Египтяне
Обрекли нас на закланье,
Не создали блокпостов,

Точно Берия бандитов
Выпустили с лагерей
Диссидентов, бишь, семитов.
Их поди теперь, лови ты
И тупой стамеской брей.

Но...