Остаться людьми

Восславлю я воинственных монахов
Идущих в рясах черных по траве
За другом друг, идущих как на плаху, -
В руках мечи и святость во главе.

И тверд их шаг, и ясные их очи
Смотрящие вперед в темную даль,
Где рыцарство и клир, - рожденье ночи,
И короля и принцев где медаль.

Где герб орлиный гневом пропитался,
А в толстых стенах замка – суета,
Где грех с людьми безжалостно братался,
И где зовется радостью – беда.

Там плач детей, играющих в солдат,
Играющих жестоко и со страстью,
И...

I ...Се стою при дверехъ и толкy:
аше кто оуслышитъ гласъ мой, и
wтверзетъ двери, внидv къ немy,
и вечераю съ нимъ, и той мною.

III 20

Стучася, у двери твоей Я стою:
Впусти Меня в келью свою!

Я немощен, наг, утомлён и убог,
И труден Мой путь и далёк.

Скитаюсь Я по миру беден и нищ,
Стучуся у многих жилищ:

Кто глас Мой услышит, кто дверь отопрёт,
К себе кто Меня призовёт, –

К нему Я войду и того возлюблю,
И вечерю с ним разделю.

Ты слаб, изнемог ты в труде и...

Почему моя рана болит
неисцельно и необратимо?
Почему моё сердце скорбит
и я снова людьми не любимый?

Почему-то тоска и печаль
увлекают меня в неизбежность
в ненадёжно-туманную даль,
обещая великую нежность?

Снова скорбь, теснота впереди,
снова струны души, как на взводе.
Пропасть встретилась мне на пути,
значит, дня не увидеть в полёте.

Невозможно словами сказать,
что творится когда струны рвутся,
и тогда невозможно молчать,
когда струны навзрыде трясутся.

Мои струны в...

Он — принимающий в жизни решение,
Я — превращающий мысли в слова.
Он — не испытывал в жизни сомнение,
А у меня — вдруг болит голова.

Он — это я, ну а я — это он,
То что во мне — не всё миру известно.
Личности разные в теле одном,
Каждой своё, в жизни время и место.

Он не жестокий совсем — прагматичный,
И он живёт здравым смыслом всегда.
Вежлив со всеми, спокоен — приличный,
Я же — не сдержан с людьми иногда.

Он — сын ума, в нём его воспитание,
Я же — эмоций, чувств бурных дитя...

Опять встаёт перед глазами
Людьми наполненный вагон.
И ты с блестящими глазами
Одна выходишь на перрон.
А я глаза твои целую
И говорю: Прощай, прости.
И Бога об одном молю я,
Чтоб счастья ты могла найти.

И в суровую зиму
И в дни жаркого лета
Об одном лишь тебе я мечтаю.
Если б знал ты как сильно
Сердцу больно бывает
В беспрерывных минутах молчанья...
Каждый день летит мимо,
Жизнь летит незаметно!
Я не чувствую связи с людьми.
Одиночеством свиты
И на веки убиты
Все инстинкты природы мои.
Где во сне я бываю
Ты не раз не явился,
Наяву - ты в глаза не заглянешь.
Лишь в мечтах бесконечных
Наши души в слияниях,
Лишь в мечтах я счастливой бываю.
Не живут так земные,
Мертвые - не...

Помню - ходил.... Что поделаешь с вредной тоской,
если никак не выходит она из груди...
Было такое, что был я немножко смешной,
в этой дороге, не хоженной прежде людьми.

Помню, как я, получив от рассвета приказ,
двинулся в путь... Возвращенье от солнца домой,
не рифмовал, просто шёл я и не напоказ
солнечный луч нёс за пазухой, словно чумной.

Господи Боже помог - я в полёте мечты
всё одолел и вернулся, но словно в бреду
вновь захотелось туда, а захочешь ли ты,
чтобы теперь я принёс...

Где цветы цвели, сорняки растут,
Трава сорная, бесполезная.
Поле брошено, здесь ветра поют,
Песня грустная как жизнь грешная.

Поле брошено, теперь степь оно.
И теперь на нём лишь коров пасти.
Что ж, знать жизнью так, было суждено,
Не на всех полях в ней цветам цвести.

В поле брошенном, лишь сорняк взойдёт,
Трава сорная всюду может жить.
А цветок без нас, в поле пропадёт:
Его в знойный день, мы должны полить.

Поле брошено, поле вольное.
Уголок земли, что людьми забыт.
И куда...

Уморили людей
Сказками.
Накормили зверей
Песнями.
Разукрасили жизнь
Красками.
Провели свои дни
Весело.

Забросали улицы
Розами.
И отдали солнцу
Почтение.
Годами спорили
С грозами.
Но, в конце концов -
Отречение.

От обиды стали
Скитальцами.
Не нашли покоя
В забвении.
В небо тыкали
Пальцами.
И кричали до ночи -
"Гонение!"

Небо воду на нас
Опрокидывало.
Проклиная безбожией
Милостью.
Солнце грозам нас
Выдало.
Прогоняя на путь
Отступления.

Возвратились во тьму...

Одежду по своим размерам,
Должны себе мы выбирать.
Чтоб вольно чувствовало тело,
Нельзя чужой стандарт желать.

А с барских плеч — чужая шуба.
Навеки сделает слугой.
И никогда не будет другом,
Тот, кого ставим над собой.

Хозяин ведь не тот кто платит,
А тот, кому служить решил.
А если Бог служить назначит,
Душой свободным быть, даст сил.

С чужих плечей, пусть даже царских,
Не нужно мне в награду шуб.
Я не люблю замашек барских,
Тех, кто с людьми спесив и груб.

Одежду по...