Очень хрупким стало

Солнце в горах
Солнце над головой
Как меч самурая
Ярко сверкает
Слепит
радует меня
- Хай!
Цикады, так славно,
так звонко поют
Что даже в камень горячий
Проникают их звуки
и эти звуки в камне поют
- Хай!
Проникают они в глубь
и щекочут камень
Проникают они в суть
Их тонкие звуки
и Камню очень приятно
- Хай!
Я сел на камень горячий
И мне стало очень приятно
Так Славно стало там
- Хай!
Очень приятно
Что так много в мире свободы
Как можно быть одиноким?
такиим...

Подходит осень

Ещё тепло, но солнце меньше греет
И неуютно стало ранним утром.
Теряют травы сочность акварели,
Переливаясь сонно перламутром.
Им, в серебристо-розовой одежде,
Не заискриться радостно, как прежде.
Подходит осень с журавлиной грустью –
Пора прощанья стай крылатых с Русью.

Засентябрило

Засентябрило. Признак верный:
Росою утро холодит.
И этот холод, лёгкий, нервный,
Меняет летний колорит.

Тускнеют краски на рассвете.
В низине, вотчине речной,
Туман белесый...

О поэте и переводчике Володе Полетаеве сегодня мало кто вспоминает. 18-летний парень погиб в 1970 году; первая и единственная книга его стихов вышла спустя 13 лет после трагического случая. Между тем, Полетаев - типичный представитель "детей-индиго" - рано проявивший себя и, увы, быстро сгоревший.

Володя родился 27 августа 1951 года в Саратове. Его родители переехали в Москву: Полетаев закончил столичную школу №567, занимался в Доме пионеров в переулке Стопани. В 17 лет его приняли в...

Давно это было - всё думали Боги,
Решали, где горы создать на Земле,
Чтоб людям земельный участок в итоге
Достался для жизни в добре и в тепле.

А где жить Богам? На горах, в океанах,
В дремучих лесах, под водой и в огне?
Но был непорядок в божественных планах,
Где ж место найти - на Земле, на Луне?

И так поселился в горах, крымских ныне,
Бог ветра, на склонах он горных лежал
И думал, на море подуть иль в долине,
Чтоб каждый за силу его уважал?

Детей он своих научил быть покруче...

В 42-м немец зимой не улыбался…
Многий, из них с жизнью расстался!
Многие из этих немцев там поняли,
Что не на тех они в жизни напали.

А кто-то пил и гулял в Берлине,
А простой солдат смерти ждал, так
вот зимой под Москвой в Украине…
Да! Гитлера проклинал он сильно,
Жизнь солдат, Адольф не ценили,
а им было обидно.

Из этих никто не вернулся живой
И никто из них не был там герой…
Рвали их волки мертвых в степях,
Да вороньё сидело, на обглоданных
их костях.

Гитлер посля войны...

[Verse 1]

Биение сердца, касанье руки.
Вот мы и стали и стали близки.
Что же нам ждать, застывать на нуле.
Встретились мы однажды на бренной земле.

[Verse 2]

Блики тускнеют, но взгляд твой горит.
В этом ритме наше время летит.
Моменты хрупки, как осколки стекла.
Не зачем здесь выраженья, слова.

[Chorus]

Так что же, Так что же, плывут облака,
Если любовь—то наверняка.
Слабость уходит и время идёт.
И память моя образ твой не сотрёт.

[Verse 3]

Ночные тени растворяются...

Нас случай свёл, была весна,
Крошился лёд и таял звонко,
И неприступности стенаКазалась до смешного тонкой.

Так много общего у нас,
И мысли так синхронно точны,
Но слишком хрупкая стена
Вдруг оказалась очень прочной.

1979

Луна, река, блестящий лёд,
в снегу кусты, всё тихо, хрупко
и хрупкий блеск на небе звёзд,
и ты, как нежная голубка –
виденье хрупкое из грёз!

Я не дышу, боюсь вспугнуть
любви прекрасное творенье
и я пытаюсь заглянуть
в него своим воображеньем,
едва успев к нему прильнуть.

Зима и пылкий жар сердец,
и губ твоих прикосновенье,
и вальс, который нам творец
играл, кружа нас до забвенья,
и нам построивший дворец.

Но первым было то мгновенье.
А этот стих – любви венец,
ноктюрн...

Кровавый рисунок....

Старинная книга в золотом переплёте,
Опракинулась со скрипучей полки,
Её пыль мол салютом кружила вокруг,
Словно в сказке раздался таинственный звук,
Книга раскрылась упавши на пол,
Неизвестные буквы и дивный декор,
Предавали письму безумие смысла,
На другой странице находилась картина,
При свете луны она будто живая,
В крови та страница откуда не зная,
Возможно из глаз того , кто ту книгу читает


Почему меня обходит луч света?
Может мне выхода...

Моя хрупкая грудь вздымается
Как поверить, что это не сон?
Боже, как же мне это нравиться:
На моей груди крепко спит он.
Он устал, у мужчины есть слабости
Не обижусь на это ни чуть
Нет пркраснее в мир радости,
Калыбель ему моя грудь.
Я возьму любимого крепче,
Обовью, как лозой виноград
Мне лишь станет от этого легче.
Он уснуть на груди был так рад!
И волос я чувствю запах,
Кое где с пометкой седой.
Нагадали его мне на картах,
Но сейчас он лишь мой, только мой!
А потом, что...