Общем-то

Рыбы мудрые на диво
И живут несуетливо,
Им с огромной глубины
Звёзд сиянья не видны.

Но из темени кромешной
Рыбы к звёздочкам сгоревшим
Выплывают и потом
Ловят их открытым ртом.

Мы с тобой две Рыбы тоже,
В глубине таиться тошно,
Звёзд, что падают с небес
Нам с тобой - кто сколько съест.

Станешь рыбой ты летучий,
Оперишься, с благозвучьем
Полетишь сдаваться в плен
Девам с острова Сирен.

Будешь с ними в хоре общем
Петь, а я один, не ропща
На судьбу, не...

А вы слышали, редактора снимают,
За разврат его, за пьянку, за дебош.
Либералы это очень одобряют,
Потому что он на Берию похож.

Нет причины для стебаний и унынья,
Самобранку люди стелят на дворе.
Пропоют ему последние амини
В темноте, но на свету при пустыре.

Он ручонки на груди сложил, не ропщет,
Тих стал под ударами судьбы,
Ждёт когда при одобренье общем
Вынос тела состоится из избы.

Коньячок КВ поднимет за смутьяна
Тот, кто век видал его в гробу,
И порвёт на...

Не был востребован, мало изношен...
В общем... заброшен и полузабыт.
Выпавшим снегом зимой запорошен -
В зелени яркой весенних ракит.

Я летним зноем грущу в травах шумных,
Осенью грежу в опавшей листве...
Я был твоим только в мыслях безумных...
Крепко помешанных на колдовстве.

Просто зима осыпает нас снегом пушистым.
Просто зима снегирями на ветках сидит,
Елью мохнатой и шаром большим, золотистым
В окна домов своим взглядом морозным глядит.

Я по лыжне к ней дорогу свою пролагаю.
Шапка надета поверх головы набекрень.
С крыши сосульки, как зубы дракона, свисают.
Манит своей белоснежностью праздничный день.

Ветер вьюжит, от мороза румянятся щёки.
Дети скатали большущего снеговика.
Даже все взрослые в варежки спрятали руки.
Девушка плавно...

Я вышел на берег реки;
Деревья, тихи, высоки,
Склонились шатром надо мной.
Решил я найти здесь покой:
Прилёг на песок отдохнуть
(Окончился длинный мой путь),
И я за дорогу устал.
Песок золотой я обнял
Улёгся… Вдруг плеск прозвучал:
На лодке рыбак подплывал,
Мальчишка семнадцати лет;
Он был небогато одет,
Высок и силён, как Антей.
Крючок он закинул быстрей
И рядом со мной стал удить.
Я с ним захотел говорить
О рыбе, о ловле, о нём,
О речке его – обо всём.

* * *
«А что...

«Замочили» таджики...- не пришлого...- брата,
кто им — кровный..., но вот - «откололся» - к неверным...
И суди..., не суди...- заключение их — свято,
средь разумностей чуждых, да к истинам скверным...
Не познаешь иного, иным, в нём, не ставши...
Средь иных, и иные бывают, невольно...
А поскольку иной, роль неверного взявши,
разыгрался, не в тему...- Так действуй, раздольно!
И не скажешь, с размахом...- Руси ль то, явление ( ? ),
коль убили за форму ( едва ли — за фразу... ),
а...

Мне всё твердят с улыбкой:
«Он обыкновенный и не идеал».
Я понимаю, что счастье моё зыбко,
Хуже, если он о моих бы чувствах знал.

Ведь он опять выдал бы свою улыбку фирменную,
А в его весёлых глазах я просто погибла бы.
Ведь ему это каждый день говорят по сто раз,
А мне всегда трудно видеть в глазах отказ.

Я понимаю всё, нет идеальных людей.
И у него есть недостатки, даже больше,
Чем у других. Но сердце бьётся сильней,
Когда я вижу его. Вы поняли в общем…

На город весна навалилась прилично,
Все как обычно - весьма статистично.
И когда ты смотришь на мир прагматично,
То видишь так столько различного кала,
Гнилого металла и черного нала,
В общем, хорошего видно там мало
И когда уже, кажется, всё доконало,
Берешь литр пива, закуски немножко,
Идешь к товарищу, а у него под окошком
Третьи сутки
валяется
дохлая
кошка.

Вторую неделю - трезвый в стельку,
Машинально всовываешь пуговицу в петельку,
Надеясь, что это твоя голова...

Сначала опечалься искренне,
Что друг твой рыбу наловил,
И устранись, когда неистово
В восторге об ухе твердил.
Пусть говорит: «Ну, что с ней станется?
На то она нам и дана…»,-
И в том, наверно, не обманется,
И будет крепкая уха.
Их много, в общем непонятливых,
И наслаждающих себя,
Чей разум дремлет, чувства спрятаны
От высшей Цели Бытия.
Почти животные ступени…,
Совокупленье и еда,
Немилосердие средь лени,
Вкруг наслаждений Суета…
Но опечалься, посочувсвтвуй,
От тех деяний...

Умножал и делил числа, остатки складывал,
вычитал дроби, ребята, вы меня увольте, от
мук этих не залатать прорехи в памяти всего
и не вспомнись, да и не очень хочется, мозги
затвердели, хоть бей орехи, а хочешь от-
дай ворону, он расколет, или взлетит и бро-
сит, о борону, под колёса проезжающих машин,
а он всё стоял один, с протянутой рукой, просил
милости, прохожие, проходя мимо не оста-
навливали свой взгляд на нём, пряча и отводя,
«почём, опиум, для народа», кричал остап,
и...