Не подлец не святой

Я вам не мразь, хоть вы твердите это,
И не подлец, хоть вы уверены почти.
Моей судьбы удел на этом свете -
Печаль и грусть до сердца донести.

Ну, что, судить толпой хотите?
За те грехи, что и сейчас бы продолжал?
Я по другому жил - душой. Простите.
Ни перед кем не ползал - я летал.

Нарисуйте мне дорогу,
Что ведет обратно в жизнь.
Нарисуйте эти годы,
Что хотелось бы прожить

Нарисуйте мне погоду,
Нарисуйте теплый дождь.
Нарисуйте жизни годы,
Не рисуйте только грусть.

Нарисуйте мне дорогу
По которой не прошел
Помолитесь вместе Богу,
Чтоб от горестей ушел.

Нарисуйте образ счастья,
Покажите где оно.
Опасайтесь лишь ненастья,
Что от зависти дано.

Нарисуйте лицемеров,
Чтобы видеть их в лицо,
Знать дано ещё при жизни
Просвещённых подлецов…

Нарисуйте...

В княжестве у Журавля, взбунтовалась чернь не зря.
К князю входит Медведяр, самый ближний из бояр.
«Князь! Людишки вновь шумят, воеводу бить хотят,
Говорят, что он украл оружейню и амбар.
Продал всё, а денег нет! Требуют с него ответ.
Разберись и доложи, как всё есть, мне расскажи.

Княже! Я уж всё узнал, и с докладом прибежал.
Значит, дело было так, вот берестяной контракт,
В нём, как я уже сказал, оружейня и амбар,
Но всё дело, Княже, в том, что он сбыл еще гуртом
Две конюшни, кузню...

Слава Тебе, Солнце Мира !

Врата открылись. Шаг вперёд,
Похоже, что по небесам,
И мой приблизился черёд
войти служителем во храм.
Их было много до меня,
вошедших в этот дом
до века, времени и дня
молитвой и постом.
Сей мир, одна лишь Благодать
и стен как-будто нет,
и глазу больше не узнать
откуда льётся свет.

Я видел чин монастырей
Неведомой Руси
И сердце снова Иерей
вознёс на Небеси.
А вот, симфония аббатств
и месса "Ave" там,
горит святилищами братств...

Сколько бед и горя принесла война ?
А сколько она жизней с собою унесла?
Из-за двух десятков, подонков, подлецов...
Почему-то не взявших на себя грехов.
За ужасы и беды Отечественной войны...
Которая уничтожила... пол страны...
Кто - то не задумывался, в верхах гулял и пил...
Зная о том, что фашист армию свою вооружил.
Полностью готов был... идти на нас войной...
Железной армадой и крепкою стеной.
А пулемёт максим... солдат не подкачал...
В боях с фашистом... себя вновь показал.
Как...

Безумен и храбрый и трус,
Но храбрых безумство шлёт в бой.
А трус обезумев под куст,
Рванётся, боясь встреч с бедой.

Час бедствий одних поломает,
Других закалит лишь собой.
И трус в страхе совесть теряет,
Храбрец станет чище душой.

Безумие храбрым даст силу,
И их невозможно сломать.
А трус, став в безумии хилым,
Не сможет отпор врагу дать.

Безумие храбрых — отвага,
В ней пламя смешались и лёд,
В ней удаль хмельнее чем брага,
Героев она создаёт.

Истерика — труса безумство...

Каплями слезы текут по лицу,
Боль и страданье заполнили душу.
Как же сказать ему, подлецу,
Что он мне больше не нужен!

Отношения давно уж зашли в тупик,
И любви как-будто и не бывало.
Зачем же мучиться нам двоим,
Ведь обоих такая жизнь достала!

Не быть свиньей, которую пасут.
Средь сотен рыл с лицом не затеряться.
Когда вождей портреты понесут
Ты должен человеком оставаться.

Не быть слепым, которого ведут.
Не слабым быть, а быть готовым драться.
Когда дни черные неверия придут
Ты должен что есть силы упираться.

Не быть глухим, способным услыхать
Лишь шутки пошлые средь пошлости реалий.
Когда начнут по спискам вызывать
Не стать трухой под тяжестью страданий.

Не быть кротом, не верящим в рассвет.
В кругу невеж невежею...

Врагом иль другом в чувств порыве,
Назвав, смотри не ошибись.
Друзей найти себе фальшивых,
Иль зря врагов, не торопись.

Друзья фальшивые обманут,
Себя спасая, предадут.
И хуже всех врагов нам станут,
Ведь подлецы лишь в спину бьют.

А от своих удар больнее,
Он может до конца добить.
И ни во что уже не веря,
Мы не сумеем дальше жить.

И с тем, кого врагом назвали,
Беда иной раз сблизит нас.
Нам всё, что сгоряча сказали,
Простив, спасёт он в трудный час.

Ты не суди поспешно...

Там, где-то очень далеко,
За три девять земель,
Где бродит волк и бурые медведи,
Дают коровы молоко,
Да множество Емель,
А город строят смуглые соседи -

Жил Змей Горыныч под горой,
Но жилось, правда, худо:
Питался нефтью наш герой,
Такое было блюдо...

Случился с нефтью перебой,
Ушла к кому-то в трубы.
Орал Горыныч, как дурной:
- Отдайте нефть, паскуды!

Тот вопль услышали в дворце,
И сразу всполошились -
Ведь дури много в подлеце -
Да ратью навалились.

Мол, это бунт...