Не известный автор

Первые вестники летние - лилии,
шутка ли , восемь соцветий на клумбе!
Зорька сигналит плотвичкам: -Эй, милые,
в речке свинец, по-научному plumbum.
О поплавке все известно кувшинкам-
шар из пластмассы и связан с крючком.
Удочка правит, а леска в глубинке,
в книге рекордов рыбак. Мотыльком,
иль червяком соблазняет рыбешку,
так терпелив...Врассыпную, плотва!
-Скуден улов. На гостинец для кошки...-
И непечатные дальше слова.
Речка течет, в небе солнце - идиллия.
Щавель цветет, куропатки...

Я устал быть лишь твоей мечтой,
Я хочу быть частью твоей яви.
Я склоню колени перед той,
Что обнимет крепкими плечами,

Занесет осеннею листвой,
Отогреет теплыми речами...
Я склоню колени пред тобой
Долгими апрельскими ночами.

Ведь ты хочешь быть моей мечтой,
Ведь ты просто грезишь моей явью.
Этот романтический отстой
Повторяет дикое "ай лав ю"

Изо всех щелей. Куда не плюнь -
Всюду однотипные сюжеты.
Черный ворон, словно белый лунь,
Выбирает угол рикошета.


В мгновенье...

Письмо мое, милый друг, не комкай.
До конца его, прочти.
Надоело мне скрывать, что и так известно всем.
Не гляди так, не хмурься гневно.
Я поклонница твоя,
Ты герои всех времен.
Прости за все,
Молчать, сил больше нет.

Альфонсом мне бывать не доводилось,
Скорее даже все наоборот:
Немало дам прекрасных находилось,
Желавших жить за мой, и только, счет:
Я много в этой жизни женщин видел,
Блондинки и брюнетки были в ней.
Я счастлив тем, что дам тех не обидел,
Возможно был моложе и глупей…
Тем более, сегодня мне не нужно
Пред кем-то ради денег или благ,
Просить благодеяния натужно.
Жить независимо – есть в этом шик и смак!
Уж лучше «дидом быть, но гоноровым»,
На Украине часто говорят,
А, если проще...

Первый, Генеральный, ныне Главный
Госпиталь, построенный Петром
И с поры трехвековой той давней
Слава по Руси идет о нём.

Медицины госпиталь армейской
Сколько жизней спас – не сосчитать.
Из Рязани, Бийска и из Ейска
Принимает он больных опять.

Нет больных в Бурденко безнадежных
Нет здесь праздных, бесполезных дней
Сделают врачи таким возможным
Жизнь больных, улыбки матерей

Персонал работает здесь сутки
Чтоб больного выходить, поднять.
Время золотое до минутки
Лишь ему...

Мне не знакомы Петербург и Петроград.
Ушедшей юности любимая столица,
Известна мне, как город Ленинград.
Здесь сыну суждено было родиться.

Прекраснейший на свете древний град,
С Невою гордой, как сама царица.
Там всадник медный вдаль бросает взгляд,
Нельзя тебя забыть, с тобой проститься.

Ты был в блокаде, но фашистский гад
Не смог своей победой насладиться.
Ты пережил войны прошедшей ад,
И Русь тобой всегда будет гордиться.

Людьми, как прежде, ныне ты богат,
Их доброте...

Седые бабочки все чаще
К нам прилетают в волоса.
Виски им наши чем-то слаще,
Здесь гуще белая роса...

Росою бабочек небесных
Нас украшает седина.
Увы, рецептов нет известных,
Чтоб пощадила вдруг она.

Кому-то бабочки приносят
Степенной мудрости налёт.
Взамен они у нас попросят
Кусочек жизни: час иль год.

А иногда одно мгновенье,
И голова уже седа.
Но чаще просят не мгновенья,
Уносят многие года...

Сединами вовсю сверкает
На солнце чья-то голова.
И лишь сердца не...

Финал и ожидаем и внезапен,
Вся наша жизнь – финалов малых цепь.
Финал – венец периодов, этапов.
Их все за жизнь, увы, не перечесть.

Финал бывает грустным и весёлым.
Он счастье дарует и обрывает жизнь.
И в городах, и даже в малых сёлах,
Финал везде, куда ни повернись.

Олимпиады, разные турниры,
Где приготовлен каждому финал.
Стрелок стреляет по мишени в тире:
Последней пулей в «молоко» попал…

Нам не известно, что в конце этапа:
Не всё дано нам помнить или знать.
То семя, что...

Без радости, нет печали.
Без смеха, нет горьких слез.
И мы бы страданий не знали,
Не знай мы дурманящих грез.

И боль бы была не известна,
И голос тревог был бы нем,
И в жизни бы не было места
Ни для каких проблем…

Быть может все это и правда,
Но жизнь на земле такова,
Что если не станет ада,
Рай тоже исчезнет тогда.

Как жить, если нет желаний
И чувства все просто ушли?
Без радости и страданий
Мы не были бы людьми…

Скучать по женщине – всегда и страх и боль.
Страх, что она возьмёт да и разлюбит.
Надежду в сердце, сколько не неволь,
Без той единственной любви уже не будет.

Боль от разлук известна почти всем,
Кто не живёт с любимой своей рядом.
Как много нерешённых есть дилемм,
Не видимых неискушённым взглядом.

Три дерева всего, и среди них
Плутаем мы, ведомые судьбою.
Наш шаг то громок, то внезапно тих,
Но всё уже пропитано грозою.

Грозою чувств, что вдруг проснулись в нас,
Любовь...