Ибранное-3

Я устал быть лишь твоей мечтой,
Я хочу быть частью твоей яви.
Я склоню колени перед той,
Что обнимет крепкими плечами,

Занесет осеннею листвой,
Отогреет теплыми речами...
Я склоню колени пред тобой
Долгими апрельскими ночами.

Ведь ты хочешь быть моей мечтой,
Ведь ты просто грезишь моей явью.
Этот романтический отстой
Повторяет дикое "ай лав ю"

Изо всех щелей. Куда не плюнь -
Всюду однотипные сюжеты.
Черный ворон, словно белый лунь,
Выбирает угол рикошета.


В мгновенье

В мгновенье голову кружит
От пылких прерий Дагестана,
И в голове моей першит
Печальный рокот урагана.

И в сердце звездного дождя
Не украдешь пустых регалий
У голословного вождя,
Где мы с тобою продвигали

Свой путь очерченной кривой.
И в центре ржавой паутины
Предстала ты передо мной
И засосала в свои тины.


В тоске

Пусть тоска разобьется о счастье,
Что в глазах твоих распознается,
Смыслом жизни стирая отчасти
На руках задремавшее солнце.

Не зависеть бы от расстояний,
На которые хватит терпенья,
Да от мрака родных расставаний
Среди пар и цепного стремленья,

Ограничив бескрайность размаха
Моей мысли… Чего же ради?
Просто порванная рубаха
На просвет оказалась платьем.


Виденье

Дождь. Пьяная луна. Глубокий ветер.
Напротив губ пылающих лежит
Чуть видное в постсумеречном свете
Твое виденье. Голову вскружит
Осенней мягкостью. Песочница в цвету,
И звездных перекрестов сбиты рамки,
В которых твою тень тенями обрету,
Когда виденье проберется через дамки.


Вой

Сотни вешалок, тысячи рук
Шелестят пошлым запахом ветра.
То ли я уже политрук
Под завесой квадратного метра,

То ли воля моя на мели
И не верит в различия красок,
То ли чувства в словесной крови
Не выносят соцветия масок.

Я не стану крошиться внутри,
Не пойду, не останусь, не взвою!..
Только слезы, прошу, утри
Свято вырвавшейся наготою.


Временные дыры

Ты знала, что было вчера.
Ты помнишь, что будет завтра.
Я верю, что время - дыра.
Я чую мгновенье азарта.

И в даль побледневшей луны
Несет нас стремительным вальсом.
Но мы опоздали, увы,
На клетку указанным пальцем.


Икона

В углу притаился маразм,
Повесив клеймо на карниз.
Вмешался кровавый оргазм,
Потек поступательно вниз.

Визжал упоительно хряк.
Ржавея, скрипело ведро
О том, как небритый моряк
Стащил у Адама ребро.

Весь вечер Адама несло
Плутовским сарказмом обид;
Моряк, зацепившись веслом,
На площади Красной лежит.


Исход

Мы все - продукты масс-культуры
Под гнетом ЦРУ-агентов.
Многозначительность структуры
Не ускользнет от импотентов.

Мы все заснули сном волшебным,
Который с запада пришел.
На свете все настолько скверно,
Что даже очень хорошо.

Душа, врываясь, грызла камни
И обломала зубы все.
Ее повесили на ставни -
Она была навеселе.

Она веселая висела,
Дрожали виски у виска.
И в небеса печаль скрипела
Под тесным натиском теска:

"Вставай, Пророк, и виждь, и внемли.."
Но им, Пророкам, все равно.
На этом свете столько черни,
Что на другом - белым бело.

Любовь приставили к кровати,
Раздев стихами до гола...
Но из-под рвущегося платья
Видна Священная гора.


Мгла

Ты – параллельная мгла,
Я – твой ночной солдат.
Не разорвется струна –
Ей с сентября бренчать.

И сотни, тысячи солнц,
И сотни тысяч лун.
Одна из них – чья-то соль
Ведет к могиле струн.

Другая, как степь дали,
Как точный центр пространств.
Только понять помоги,
Какой из них мой нрав.


Мелькают картинки

И буквы из строчек,
Торчат из корзинки
Клочками сорочек.

Выходят наружу
Все звуки, и рядом
Так хочется стужу
Смешать с виноградом,

Чуть перенаправив
Амурные стрела.
Здесь не было правил –
Там не было тела.


Мое сердце осыпалось вновь
На твои колени дождем,
Раздробив их до чашечек в кровь,
Из которых с тобою допьем

До конца, до последней строки,
До рассвета вчерашнего дня
То, что знают лишь дураки
Да безумцы вроде меня.

Мое сердце собрать не спеши:
Мое сердце не соберешь,
Вытирая с засохшей души
Пустоцвет изумительных рож.


Мост

Когда есть мост меж двух брегов
Одной порожистой реки,
Меня влечет во власть рогов
Твоей петляющей руки.

Мост нависает над рекой,
Как стая сбившихся сапог,
Как ступа с бабою-Ягой
Монтирует сухой савок.

Мост непреступен, как стена
Из небоскребов площадей,
Где, добывая времена,
В конюшнях чистят лошадей.

Мост – это драма, это фарс,
Столпотворения игра…
На том мосту разбили нас
На правду и телеэкран.


Мы встретились случайно с тобою в ноябре,
Когда листва с деревьев осыпалась ковром;
Коробка мармелада лежала на столе,
А ты стояла рядом с раскрытым настежь ртом.

Ты в мыслях крыла матом, укутавшись в манто,
Которое сегодня пыталась разорвать
На мелкие кусочки, и сизое пальто,
Всех тех, кого по пьяни не стала целовать.

Я озарил коробку сквозь мрачное пенсне,
Тебя и твой вульгарный, чарующий наряд.
Все было так, как в сказке, как в сладострастном сне,
Но мне пришлось вмешаться в твой бессловесный мат.

«Попробуй, дорогая, вкуснейший мармелад,
Которого не знали еще твои уста».
Ты сбросила одежды немного невпопад,
А я сидел в засаде у первого куста

И видел все красоты от пяток до ресниц.
Пенсне упало наземь и покатилось прочь.
Ты вздрогнула, и больше не стало тех границ –
Я сжал тебя в объятьях: «Останешься на ночь?»…

Ты исказила сразу первоначальный смысл,
Приняв за простодушность необратимый стон.
Коробка мармелада – обычный эгоизм,
А ты стоишь напротив и вертишь языком.

И вертишь, и глотаешь, и стонешь, и орешь,
И весело глодаешь картонные поля.
А где-то в жарких странах нищает молодежь –
Им наплевать на наши стихи и трюфеля.

Им наплевать на правду – им хочется поесть.
Они не понимают, что мы с тобой творим.
Зачем живут так близко бесчестие и честь?
Затем, чтобы однажды разрушить Древний Рим.


"Не отрекаются, любя!"

Убраться в, подняться над,
Сходить на, гнать по, выбрать между,
Отправить к, отступить назад,
Сражаясь за свою надежду.

Укрыться под, расстаться для,
Достать до, разминуться после,
«Не отрекаются, любя!»
Спеть в литераторском разносе.

Отпрянуть от, погнаться за,
Поправить, выправить, исправить,
Отправить к, отступить назад,
Но уже знать, куда направить.

Оставшись без, оставшись из-за,
Сойти с, не подумав о.
Печаль не ведает карниза:
Печали как-то все равно.


Недомолвки, помолвки, надрезы,
Изобилием сотканный смак,
Позабытые напрочь обрезы,
Красоты твоих губ полумрак,

Эйфорические афоризмы
И превратность пустых пузырей –
Все смешалось в смеренной отчизне
Под кнутом просветлевших аллей.

А на утро, проснувшись в стакане,
Кто-то вставит свое «Э-ге-гей!»,
И растает в приближенном плане
Бессущественность наших идей.


Нервное

У восточного причала
Посреди святых гробниц
Зрелость девочки мычала
Покушением на блиц.

Ее рваная прическа
Рвалась в бой ветрам назло
Ровным тегом отголоска.
Ей вчера башку снесло.

Будто мрачная Венера,
Прибыв с корабля на бой,
Бродит дочка браконьера,
Как полуденный прибой,

По светящемуся кругу
Потухающих огней.

Это нервная подруга
Нервной юности моей.


Ночь

Уехать бы и не вернуться,
Ускорить и не торопиться,
Заснуть и больше не проснуться,
Меняя призрачные лица

На разноцветные знамена
Прощальной канонады в воздух
Построенного в ряд ОМОНа,
Рассеянного по погосту

Моей души, как свет от лампы,
Что на закате выключаю.
Ты придаешься в мои лапы,
Уехав и не возвращая.


Полосатые лестницы.

Безответная девственность
Манит маскою гордости
В искрометную ветреность,
Словно черные лопасти,

Что в сознании сверлятся
По следам перламутровым.
Полосатая лестница
Станет завтраком утренним,

Ляжет кроткою малостью
На связующий уровень.
Упасет от усталости
Мой мятежный от бури вен,

Затянувшийся в век пустяк,
От которого так близки
Полосатых лестниц уста,
Снова чувствуют чьи-то мозги.


Призрак.

Поверни на восток,
Где земля без границ –
Тебя встретит восторг
Очарованных лиц.

Поверни на закат,
Где скрывается ночь –
Ты не будешь распят
За отца и за дочь.

Поверни, а потом
Растворись в тишине,
Как оглохший фантом
В затуманенной мгле.


Пришествие взволнованного экстаза

Пришел взволнованный экстаз
В надежде кем-то поживиться.
Пришел, а в ящике для глаз
Сияла жирная мокрица.

"Я за грязнулей! Отворяй!" -
Шептала падкость Мойдодыра.
А приворотный скупердяй
Веревку обменял на мыло.

И сродни бренной суете
Острот комических вакансий
Они сгорали на плите
Меж утопических экспансий

Внутриутробных канонад.
Они не ведали прощаний.
Один из них был виноват,
Другой быть не желал вещами.

Сошлись они, как два горба.
Сошли с ума все, кто им верил.
И разномастная гурьба
Вообразила красным терем.

Пришел взволнованный экстаз
В надежде кем-то поживиться.
Пришел, а в комнате нет нас –
Твои глаза устали бриться.


Синдром утреннего туалета

У меня была ю-ю;
Мы с ней делали ё-ё.
Птичка крикнула у-у,
Перебившее о-о

Нашей утренней е-е,
Но заставило а-а
Трансформировать в э-э
Наши страстные я-я.


Сознанье

Не говорите, что сознанье есть.
Не обещайте, что сознанье будет.
Я не нарушу правила, и честь
Не пропадет в лукавом Голливуде.

Не утверждайте сны, как часть себя –
Это не повод биться лбом о землю,
В сердцах единоверие храня,
Ссылаясь на навязанную схему.

Одно лишь вдохновение дано:
Им полон путь, им пролетает ветер.
Запачканное временем окно
Рассыплется дыханием столетий.

И я не лезу в преданность судьи,
Сопоставляя праведное с честным.
Хвалить любовь ради самой любви
Со временем становится полезным.

Хранить любовь в блистательности глаз
Со временем становится наивным,
И словно пучеглазый лавелаз,
Бегу по угасающей курсивным.

Столкнувшись лбами, сядем за слова.
Твой голос мне не даст заснуть ночами.
Закончится еще одна глава
Какими-то бредовыми речами.

И пустим за базаром штрих-пунктир
Из душных знаков, палочек и точек.
Цепное откровение мортир
Любовно шевельнет в руке платочек.

Мгновенье невозможно перечесть,
Однажды принесенное на блюде.
Не удивляйтесь, что сознанье есть.
Не сомневайтесь, что сознанье будит.


Стихотворение

В минуты белого безмолвья
В победоносной тишине
Я чую наше изголовье
На свежевыбритой стене.


Три коня.

Я забыт на осколках минувших времен
Теми, кто не желал моего утешенья.
Оседлав трех коней, я оставил свой трон,
Избежав неминуемого униженья.

Первый, не подождав, сразу ринулся в бой
И был тут же убит звонким выстрелом в спину.
Я оставил его, пересел, но второй

Как закованный встал и копыта откинул.

И когда вдруг настал коня третьего час,
Я, за жизнь его очень тревожась, замялся:
«Бесполезно, мой друг, все равно убьют нас».
Третий конь убежал… а я остался.


Ты уйдешь?

Ты уйдешь? Напомни мне о лете,
Напиши о бремени азарта.
Вдоволь наигравшиеся дети –
Рано появившееся Завтра.

Ты уйдешь? Напомни мне об утре,
Начиная с точки неудачи.
Все равно ты растворишься в пудре
Времени на первые подачи.


Устои жизни (А.Блоку)

День, комната, темно, сигары,
Осмысленно сверкает тень.
Мрут и редеют писсуары –
Все есть не так. Исходов семь.

Ожив, вновь не начнут с конечной,
И все единственно ново:
День, обжигающая вечность,
Сигары, комната, темно.


Утро забытого сна

Настало утро, ветер стих,
Угас надменный пыл.
Мне с бодуна приснился стих,
Но я его забыл.

Хоть легок крест и прост пароль,
Не время брать билет.
Мне с бодуна приснилась роль,
Которой в сцене нет.

Второй этаж, окно во двор,
Плач девственных ночей.
Мне с бодуна приснился вол
Исполненный очей.

Вот стол на тысячу персон,
Вот тысячный Досен.
Мне с бодуна приснился сон,
Который снится всем.


Центр современного искусства

Потеря чувств, смешенье ласк
В преддверье чуждого томленья
Среди таинственных огласк,
Аврал из мякоти сирени,

Больничный шарм, гребец с веслом
Теряют пункты назначений.
А я, скривившись на излом,
Рисую чье-то отраженье.

Рисую, как в пыли знамен,
Центр современного искусства
И, как Вершитель-Гегемон,
Бросаюсь в алчное безумство

Мерцаний розовых орлов
Твоих тоскливых обещаний.
Рисунки праздничных столов
Покрылись белыми лещами.


Циркониевый цикорий

Среди чум, и халер, и корий
Я сбриваю пустые виски;
Мой циркониевый цикорий
Просыпается в чьи-то мозги.

Рецептурой людских акваторий
Поснует, где не видно ни зги,
Легкий шелест привычных историй,
Оставляя слепые пески.

Посреди основных территорий
Я стираю сиренью носки;
Зеленеющий санаторий
От запичканной страстью тоски

Восстает против обсерванторий,
Против адского гнета доски…
Только ночью, сомнениям вторя,
Оголяются тени соски.


Эх, найти бы раскладушку
Для такой, как ты.
Чтоб была одна подушка
Вечной красоты.

Чтобы было, где напиться,
Весело шутя.
Чтоб жила одна страница
Палачом шута.

Чтобы тысячи опушек
Расстреляли мрак…
Да не надо раскладушек –
Я могу и так.


Just water

Капнула капля.
Девичьи слезы?
Черного чая?
В летние грозы?

Крови на платье?
С дивного пира?
Масла в салате?
Клякса-картина?

Счастья иль славы?
Радость от приза?
Тлеющей лавы?
В море каприза?

Света ночного?
Виски в бокале?
Гнева людского?
С ней расставаний?

Спелого киви?
Зелья-отравы?
Нет, это просто вода из-под крана.


Дебют

Я на премию «Дебют»
Выслал свой обэриут.
Жаль, но за обэриуты
Премий больше не дают.


Забродившее варенье

Юбка цвета варенья
В даль неспешно уходит.
Где мое вдохновенье?
С кем сейчас оно бродит?


Звезды

Волны печали слезинками боли
В сердце звезды, горящей в бокале,
Не попадали на милость неволи –
Не заросла тропинка в те дали.

Вот на востоке заря потухает,
Волны находят унынье разлуки
В сердце звезды, горящей в бокале,
Вновь согревающей нежные руки.

И не известно, кто за, а кто против:
Это не важно, не интересно.
В сердце звезды, горящей напротив,
Я вспоминаю прошедшее детство.


Идеи

Мои идеи меня пугают,

Мои идеи меня боятся,
Мои идеи… Кто их узнает,
Если они вдруг не воплотятся?

Одни из них – так просты и скромны,
Другие – вечно недостижимы.
Душа рвалась в этот мир огромный –
Душе прекрасны ее порывы.

Пришла одна, а за ней - другая,
Но все твердят мне одно и тоже:
«Пока любовь на глазах не тает,
Мы будем все на нее похожи!».


Икота

Кто-то помирает от икоты,
Прячась в риторических строках.
Я развуалирую кого-то,
Несмотря на совестливый страх,

Несмотря на то, что заикаюсь
Сам, частенько уходя в отрыв.
Я уже почти не зарекаюсь,
С пар икот счищая нервный срыв.

Сердце не останется без пота;
Не сгорит румянец в облаках.
Кто-то помирает от икоты,
Прячась в риторических строках.


Камни

Я не печалюсь более о том,
О чем печалиться мне раньше приходилось,
И смело открываю дверь в твой дом,
Не веря в толерантную строптивость.

Твоя рука коснется губ моих
Не раньше, чем поймаю свои камни –
Их ноша тяжела для нас двоих,
Но тяжесть не подвесится на ставни,

Не канет в воду и пойдет ко дну,
А будет час от часа все светлее.
Если поверишь раз в любовь мою,
Вслед за тобой и я в любовь поверю.


Когда черное кажется белым,
Когда белое кажется черным,
Я глазами ищу твое тело,
Не боясь быть во век обреченным.
Когда черное кажется черным,
Когда белое кажется белым,
Я не буду частично влюбленным
И с тобою останусь целым.


Кружева

Возьму в дорогу кусочек счастья,
Кусочек счастья себе на память,
Себе на память из кружев платья,
Возьму в дорогу себе на память.

Тех кружев яства в тени аллеи,
В тени аллеи вкушу незримо,
Вкушу незримо твои колени,
Тех кружев яства вкушу незримо.

Их вкус прекрасен до вдохновенья,
До вдохновенья горяч и сладок,
Горяч и сладок пыл дуновений,
Их вкус прекрасный горяч и сладок.

Я зацеплюсь и пойду чуть дальше,
Чуть дальше линии Маннергейма,
И растворюсь в необъятном фальше
Ультралюбовного испепеленья.


Любовь как звон в ушах

Ты – объект моей любви
В поле выжженного счастья.
Что? Взялась? – так уж руби
Выцветающих на касте!

Приходя из дома в дом
Неработающей крышей,
Неразомкнутым замком
Из листа с кровати рыжей,

Ты оставишь на краю
Все, что я так тщетно правил,
Все, что было на клею,
Все, что ветру в поле сплавил.

Твоя шея, как скала.
Твои руки, как руины.
И звенят колокола,
Разгибающие спины,

Будто в позабытом сне
Будоражащей метели.
Не по мне ли? Не по мне ль?
Не по мне ли? Не по мне ли?


Мы с тобою

Время спит. Сирены воют.
Мы расстались где-то в детстве.
Нас с тобою слишком двое,
Чтобы думать о блаженстве.

Твои руки. Твои мысли.
Подари мне свет в стакане.
Мы с тобою – только числа.
Уравнение считают.

А теперь взгляни на море –
Гладит ветер твои губы.
Нас с тобою слишком двое,
Чтоб покрылись медью трубы.

Близкий шепот губ растаял.
Ты уедешь – я останусь.
Мы с тобою – Петр и Павел.
Упадешь – подыму парус.

Холодеет одеяло
Без твоей прекрасной кожи.
Нас с тобою слишком мало,
Но мы так с тобой похожи.


Не все распродано,
Не все оплачено.
Свобода! вот она,
Плюется сдачами

На все, что предано,
На все, что значимо.
Кому неведомо,
Кому назначено.

Обезоружено,
Очеловечено,
Одним нарушено,
Другим не лечено.

Одним не подано,
Другим до печени.
Карета продана,
И делать нечего.

А судьи куплены
На сдачи дачами.
Орлы порублены,
Короны схвачены.

Но не распродана
И не оплачена
Любовь свободная
Слезами ржавчины.


Немного не здесь

Я немного не тут,
Я немного не здесь.
Киноклуб-институт –
Ядовитая смесь

Твоих вкрадчивых кос.
Снова встретимся в шесть.
И бежит под откос
Волосатая жесть.

А потом при луне,
Развенчав сапоги,
Ты оставишь во мне
Редкий сумрак могил,

На которых лежат
Лишь осколки орбит.
Здесь готовы бежать,
Тут готовы скорбить.

Взгляда едкую резь
Не добавит УгРоз
В ядовитую смесь
Твоих жгучих волос.


Нет

Ты мне опять сказала «Нет»,
Проснувшись раз туманным утром.
В печи румянился амлет
Заледенелым перламутром.

Ты, не читая камасутр,
Была скромна и неодета.
С тех пор прошло немало утр,
Таких же будничных, как это.

С тех пор прошло немало лет
Под нашим общим одеялом.
Шептала ты все время «Нет» -
Имела ты на это право.


Прогулки под дождем

Дождик капал,
Душу лапал
Или лопал,
Дверью хлопал.

Кто-то злился –
Дождик лился.
Кто-то помер –
Дохлый номер.

Кто-то помер -
Лишний номер.
Чей-то папа?
Дождик капал.


Прошлой ночью, я помню, в постели
Ты бодалась со мной наравне,
В темной кухне графины редели,
Пропадая в остывшем вине.

Ты трещала и громко шипела,
А я фыркал и сильно сопел,
Когда ты доставала до тела,
А затем так и вовсе вспотел.

Стиль борьбы твой мне был неизвестен,
А тебе мой известен вполне.
Прошлой ночью, я помню, был весел –
Ты бодалась со мной наравне.


Пустота

«Люби кота», «Убей скина».
А не пойти ли вам всем на?
Но и туда дороги нет.
Пустая даль. Пустой рассвет.

Пустые сны пустых времен.
Пустой квартал. Пустой район.
Но надоела пустота.
«Люби скина», «Убей кота».


С ней

Я попадаю в плен
Осени черных волос.
Слабый веществ обмен –
Лишь мононуклеоз.

Я отдаюсь под пресс
Вечности юных девиц,
Чтобы остаться без
Употребленных лиц.

Я просыпаюсь для
Следа сквозных теней.
Но я – всего лишь я,
Чтобы остаться с ней.


Скоро весна

Ежели сердце в руках не блещет,
А осторожно скрипит граблями,
Мы не закроемся еще хлеще
И не останемся теми углями

Нашего рая снежной порою.
Взяв себя в губы, обнимем друг друга
И повитаем силой одною,
Что упадет стрелою от лука.

И без излишнего официоза,
Без пресноты слезы на рояле
Я оберну тебя в первые розы
Частичкой жизни своей, дорогая!


Твое утро

Фар полублеклых пелена
Растает в пустоте рассвета,
Как бессловесная слюна,
Что ждет нежданного ответа.

Разрежет солнечным лучом
Полутона прозрачной ночи,
И станет гений палачом,
Сморкаясь в ситцевый платочек.

Накроет утренняя мгла,
Задушит трезвые морали,
И ты, печальна и гола,
Стоишь в волнующем аврале

Подобно вечной красоте
Сиюсекундных побуждений.
И пламя брызжет в пустоте
На разведенные колени.


Тупак

На стене висит Тупак,
Еще черный, но живой.
А на улице дубак –
Не к чему идти домой.

На стене висит 2рас;
То ли нигер, то ли гер –
Есть на свете много рас,
Но у всех единый сквер.


Успокойся

Успокойся. Все будет плохо.
Мы еще не дошли до края.
Не высовывайся из окон,
Смуты будущего стирая.

Успокойся. Поезд отпущен
Из-под пристальных взглядов-улыбок.
Успокойся... и станет лучше
Спутник метода проб и ошибок.

Все нормально. Все как обычно.
Все в порядке. Только не бойся.
Время в курсе – небо первично.
Успокойся, душа, успокойся.


Четыре стены и одно окно,
Четыре угла и одна дверь.
Не знаю, кто придумал закон
О том, что каждый друг другу – зверь,

О том, что «ты – параллельная мгла»,

О том, что «я – твой ночной солдат».
Эх, как хотелось сгорать дотла
С тобою рядом меж тех оград!

Ведь для меня ты была мечтой.
И весело обрывалась нить.
Эй, ветер юности! ты постой.
Не нужно жизни листву кружить.


Юность

Попробуй понять, что чувствую я.
Попробуй вчитаться в стихии слова.
Я понял, что день
Начинается ночью,
И что ночь нельзя отделить ото дня.

В твоих сундуках пылится весна,
Твоими глазами летит солнца свет.
Я понял, что ты
Непристойно наивна,
Когда в твоей страсти согласия нет.

Взгляни на часы. Верь, время в огне.
Папирусам тлеть еще тысячи раз.
Пойми, что мой конь
Продвигается, точно
Разбитая сеть твоих мелочных фраз.

Попробуй понять, что чувствую я.
Попробуй вчитаться в стихии слова.
Я понял, что ты
Пролетаешь так мило,
Когда ночь нельзя отделить ото дня.

_______________________________________________________

1.
Вставляя ломаные перья,
Слезая с разноцветных игл,
Мы потеряли наше время
На почитание могил,

Давно заросших вечным артом,
Давно забытых вечным сном,
Где мы вчера стреляли Завтра
У трех старушек под окном.

2.
Висели уши на рояле,
Глодая кости в юном утре.
Ты не пройдешь на Берлинале
В индустриальном перламутре,

Ты не пойдешь на Бенюэля,
Ты не найдешь Петра на Павле,
Ты не поймешь меня в апреле
Со свастикой на пряной вафле.

Дороги в пожелтевший ливень
Не разберешь, как ни старайся.
Не превратится синий ливер
Обратно в смелого китайца.

Ты не поймаешь тени в поле,
Не обретешь друзей в бокале.
Ты родилась за той скалою
В забытом богом Абакане.

3.
Висели уши на рояле,
Вставляя ломаные перья.
Ты не пройдешь на Берлинале:
Мы потеряли наше время,

Глодая кости в юном утре.
Слезая с разноцветных игл
В индустриальном перламутре
На почитание могил,

Ты не поймаешь тени в поле,
Давно заросшим вечным артом –
Ты родилась за той скалою,
Где мы вчера стреляли Завтра.