Надрыв

Любовь как-будто не причём ,
такое тоже ведь бывает.
А сердце бьётся горячо
и жизнь на части разрывает...

Но есть предчувствие одно,
что непременно принца встретит.
Как не крути, да всё равно -
принцессой стать, как видно, светит.

Пожалуй, был он искушён,
а цвет её никем не тронут.
Вопрос женитьбы был решён,
в любви, казалось - оба тонут.

Ликует празднует народ -
невеста хороша собою.
Принц под венец её ведёт,
ей так положено судьбою.

И вот - законная жена,
а может...

Грусть - не радость и бродит розно,
Вышла блеском на кончиках ресниц,
Появляясь на щеках безмолвно,
Капельками катит дальше вниз.
Увлажняет прошлое, где были цели,
Облучавшиеся светом голубым
И исчезали в огненном потоке
Под солнцем жарким и живым.
Так поминают дальнюю дорогу,
Суматоху обезличенных людей,
Куда свели они - известно Богу,
Нам неведомо до самых мелочей.
Ушедшее на чужбину поколение,
В своей душе, свершив надрыв,
Скиталось с верой в возвращение,
Попыткой выжить, не...

Рассыпалось утро фонтаном фиалок,
Росою прозрачной весь мир напоив.
Заря, словно мягкий цветной полушалок,
Небесную синь расцветила в надрыв.

И солнце, взмахнув золотыми лучами,
Улыбкой своей озарило рассвет.
И звонкоголосые птицы кричали:
«Ребёнок! Ребёнок явился на свет»!

Мне снился сон…..
Ах, расскажу едвали,
Как два артиста,
Споривши, играли.

Зал в этот день был полон до отказа.
И гений молодой, не ждя заказа,
Сердца игрой на скрипке покорял,
Аплодисментов бурный шквал срывал.

Но вот и пауза. Коротенький антракт.
И вышел тот, кто подписал контракт,
Чьё имя на афише объявлялось
И чья игра так долго ожидалась.

Он, проходя, на партитуру глянул
И что-то тихо первому сказал.
Тот побледнел и от него отпрянул…
И в напряжении застыл огромный зал...

Любить с надрывом, идти до края,
Покрыть цветами ворота рая.
Душе мятежной расправить крылья,
Поверить в сказку, чтоб стала былью.

Лупить по струнам, насытить кровью,
Пускай ругают, да на здоровье.
Печаль тугую месить ногами,
Скрипеть зубами под батогами.

Потрогать солнце, ворваться в небо,
Раздать по миру краюхи хлеба.
И звездной пылью забрызгать космос,
Поверить в Бога мне станет просто.

Умыть планету грозы слезою,
Хвастливой радуги стать полосою.
Лететь стихами и звонкой...

Звуки ласковых слов и мелодий надрыв,
Приходящая ночь из раскинутых ив,
Тихий шепот воды, голубого ручья,
Безоглядной любви не рассеет заря...

Ты для меня теперь явилась
Любимой, Музой и Сестрой -
О, сколько душ соединилось
В твоем лице, в тебе одной!

Веленью Божьему подвластна,
Всегда любить обречена,
Ты утонченна и прекрасна,
Как византийская княжна.

В тебе заложена троичность,
И тут уж как ни посмотри,
Хотя одна ты только личность,
Но для меня ты - целых три.

Когда твой взгляд, умен и тонок,
Улыбкой нежной просветлен,
Я весь ликую, как ребенок,
Я трижды счастлив и влюблен.

Я становлюсь, с тобой...

Осиновой полночи нервный надрыв,
В мозгу воспалённой занозой нарыв,
Сквозь сжатые зубы задавленный крик,
Из зеркала бледный седеющий лик,
Холодный озноб и затравленный взгляд
И скользкие твари натужно сопят.

А где-то бушует шальная краса,
Блестит ожерельем жемчужным роса,
Любовной рулады разносится клик,
В воде отражается солнечный блик,
Грибные дожди по листве шелестят
И в кронах небесные птицы кричат…

Корявые плети на грязном снегу,
Закручены нервы в стальную дугу,
Рубаха...

Судьба ему сегодня улыбнулась!
Сегодня пуля-дура промахнулась,
когда он в рост рванулся из траншеи....
Лишь жаром смерти у плеча да шеи
вздохнула тяжко, уносясь в рассвет,
да у виска едва заметный след
вплела свинцово-серебристой прядкой,
в волос ржаных, упрямых беспорядки!

Ему ведь – тридцать три, припомни дату,
с кем в возрасте роднит она солдата...!?
Тот шёл со словом, этот – с автоматом,
тот был безвинен, этот – виноватым,
хоть оба, говорят, желали мира.
Но парадокс - за мир...

Мысли связал я рифмой,
Файлом-гробом укрыв,
В сети повесил тихо,
Чувствуя вновь, - обрыв…
Часть от души отрезал,
И завязал в сонет,
Сточат людские фрезы
Тело стиха на нет.
Нужно ли, я не знаю,
Сердцем держу надрыв,
Мысли связал я рифмой,
Файлом-гробом укрыв.