Надменный

Судьба ему сегодня улыбнулась!
Сегодня пуля-дура промахнулась,
когда он в рост рванулся из траншеи....
Лишь жаром смерти у плеча да шеи
вздохнула тяжко, уносясь в рассвет,
да у виска едва заметный след
вплела свинцово-серебристой прядкой,
в волос ржаных, упрямых беспорядки!

Ему ведь – тридцать три, припомни дату,
с кем в возрасте роднит она солдата...!?
Тот шёл со словом, этот – с автоматом,
тот был безвинен, этот – виноватым,
хоть оба, говорят, желали мира.
Но парадокс - за мир...

Ни ближнего, ни друга нет
Со мною рядом - Ты соделал это:
Тот, Кто водил меня так много лет,
Хранил мой сон с заката до рассвета.

Ещё вчера, как много лет назад,
Мы проречём - и сонм царей внимает.
И вот: мою страну, как виноград,
Бесславный мнёт, ничтожный обрывает.

Никто добро под солнцем не творит,
Во благо князь возвёл прелюбодейство.
«И Бог, как я!» - надменный говорит,
Возмездия не видя за злодейство.

Клевещет брат на брата своего,
Везде виновный невиновных судит.
И нет...

Портьера не колышется, сижу в тиши один,
Потока чувств возвышенных надменный господин.
Моей мечты материя вся в стразиках, блестит.
Мне волшебства феерия мечтанья оживит.

И все преображается как в сказочных балах!...
Узором отражается в волшебных зеркалах...
Весь в предвкушеньях, радостно - я слышу трубача.
От устремлений сладостных дымит моя свеча.

И мощной чистой думою, как прежде, вновь и вновь
Себе, как деву юную, я сотворю Любовь.
Я мадригалы с одами ей раньше посвящал.
Она...

Я люблю тебя звонкая Русь,
Я люблю тебя ярко до боли,
Я к тебе всё равно возвращусь
Где бы ни был , ни странствовал что ли …


И вспомним сказки старых мы поверий.

Загадок в мире всех не перечесть,
Непознанное рвётся отовсюду;
А мир стоял, стоит он весь как есть
И говорить об этом я не буду.

Стоит туман над нашею Можгой,
Расплылись тени, всё неясно в мире,
Нахлынул страх неясною волной,
Гадаем мы на кофе и кефире.

Рассеяны, неясны фонари,
Машины как чудовища из прерий,
И...

Три ученика одновременно
Опоздали как-то на урок.
Их учитель грубый и надменный
Выставить решил их за порог,

Обратился к ним, куда ж конкретней:
"Всех до одного чтоб дух простыл".
Двое прочь ушли и только третий
Изваяньем каменным застыл

И на выкрик - прочь, здесь вам не саммит! -
Отвечал как мудрый Насреддин:
"Вы же только что сказали сами -
Всех до одного... Я тот один".

Не с тобой ли ночью тёмной
Я веду ненужный спор?
Не твои ли это губы
Мне выносят приговор?
Каждый звук и каждый шорох
Раздаётся как набат.
Отчего стал сердцу дорог
Карих глаз надменный взгляд?
Отчего, скажи ,при встрече
Ты глядишь поверх плеча?
Может, что – то и сказала,
Не подумав , сгоряча.
Может, разум мой туманом
Обожгла шальная ночь?
Ты попробуй мне хоть малость,
Ну, хоть капельку помочь.
Подскажи, в чём я не права?
Чем обидеть я смогла?
Как умела, так любила.
Жаль...

Не боюсь ли я однажды осознать, что выдумал тебя?
Ответы кроются в вопросах. Но не всё так просто...
Тот План, что воплотился в начале сентября -
Ворвался в жизнь мою без спроса.

Нет идеалов, уж записанных судьбой.
Мы выбираем, что хотим, но мог ли Я
Вообразить, такую вот, Тебя,
Пришедшей под особою Звездой?..

Сначала Образ виден мне, затем и воплощен.
Уже реальный и живой, приходит он во сне.
Нельзя придумать и увидеть Вселенную извне:
Сейчас я жизненным уроком поглощён.

Я...

Сколь невероятно,
Столь и спорно,
Здравый смысл, пожалуй,
Не зови,
В русском языке есть,
Как опоры,
Знаки препинания любви.

Если с вами это
Приключилось,
Свет померк,
Язык сошел к нолю,
Не пытайтесь,
Попрошу, как милость,
Выкрикнуть любимой
«Я люблю!»

Не кричите,
Не имеет смысла,
Ведь любовь –
Аналог тишины,
И на крик
Немедленно вам вышлет
ОберЕг – исправника вины.

Он придет, конечно,
Днем иль ночью,
Глянет с укоризною,
Без слов,
Жест заменит
Нежным многоточьем...

Взгляд надменный, и брови сдвинуты,
Под рукой - отцовский Закон.
И слова Христовы отринуты,
Как кощунственный лексикон.

Век безгрешным себя считающий,
Он нимало не огорчён:
Еретик, на осле въезжающий,
Без сомнения обречён.

И бессильны предупреждения,
Что возможен выход иной.
Убиенье как убеждение
Не является новизной.

Этот путь может только туда вести,
Где забудешь о доброте:
От холодной и злобной зависти
До глумления на кресте.

Не Кайафами, так Иудами,
Что и Господа...

Месяц плывет, а я один
И ничего мне сердце не тревожит
Надменный гордости великий господин
Она печаль мою умножит.

И путник вдалеке, и ратник молодой
Я к ней стремлюсь, лишь к ней одной
В веселости тревоги ли беспечной
Все тот, все тот же я.
И вихрь не тронет бури скоротечной
О ней поется песнь моя.