On the road

Ветер осенний. Укутана даль
Туальденором мышиного цвета.
Серых дождей затянула вуаль
Грустный пейзаж «Улетевшее лето».

Этот прогон не объехать никак
- плата за вечность, не требуйте сдачи.
Вдоль по дороге бредет Керуак,
Специалист по влагалищам тачек.

Щебень, песок. Неудобен и мглист,
Глинисто скользок, осклизл, неприятен
Путь от погоста. И постмодернист
Вдаль со своею котомкою катит.

Что там, в котомке, чуть слышно звенит?
Грустно-печально. Слегка по-сиротски.
Под ноги молча бредущий глядит.
Здесь проходили и Бальмонт и Бродский.

Здесь проходили и Тютчев и Фет.
Каждый, лелея свое жили-были.
Киплинг и Байрон, надменный поэт,
Гордый как замок в классическом стиле.

Мы ведь не знаем никак наперед,
Что там, за свежим судьбы котлованом.
Как там? – «По вере...» И каждого ждет
Встреча с Майтрейей, Петром, Янлованом.

Если закончил земные пути,
Если на прошлом поставлена точка,
Значит с котомкой Судьбины брести,
Глядя под ноги, всегда в одиночку.

Тащат и тащат к престолу Петра
Словно в контору "Рога и копыта"
Позднею ночью и сразу с утра,
Вечером, в полдень, контора открыта.

Тащат, что делал, кем был ты вчера.
Вскрыв все лари и почистив сусеки,
Тащат актеры свои номера
(Связки херов волокут гомосеки).

Тех, у которых срок жизни истек,
Здесь ожидают иные заботы.
Кто там у нас? Ерофеев Витек?
Без вариантов, Вам - "жизнь с идиотом".

Нету ОТТУДА надежных вестей.
Нервно икают Лимонов с Буковским.
Может, я буду писать для детей?
Может, я стану Корнеем Чуковским?