Молот

Не рожает Рахиль Иакову,
На сестру положила глаз
Чёрной зависти и по всякому
К мужу ластится в поздний час

По нечётным и то по случаю,
Когда младшенький не орёт.
Лии тёмной благополучие
Успокоиться не даёт.

То упрёки, а то стенания
Отравляют высокий слог.
Осуждать не хочу заранее.
Мы ж послушаем диалог.

«Дай детей мне своею завязью,
Как сестре, завяжи свой плод.
А иначе умру от зависти,
Всё живое во мне умрёт.

Взял меня ты как манекенщицу
Для услады своих утех.
Лийка...

В третий месяц по исшествии сынов
Израиля из земли Египта
Месяц народившийся был нов,
За ручонку вёл его Юпитер.

Пёкся о мальце старик сполна,
На Весах качал, катал на пони.
Новая тогда взошла луна…
Кто дожил, прекрасно должен помнить.

По земле, подсвеченной едва
Новою Луною, к жизни новой
Шёл народ, поверивший в слова,
В чемодан упрятавший оковы.

С Рефидима шёл почти без сна
Сын, питался манною одною
И в пустыне, где гора Синай,
Станом встал Израиль под горою.

Моисей...

Что в несчастьях искать женщину -
В ночь не проглядеть глаза,
То левитами подмечено
Много сотен лет назад.

Больше дня не мог бездействовать
Израиль, в субботу пьян
Стал негодный блудодействовать
С дочерьми моавитян.

Хорошо бы в дни рабочие,
Что не запрещал закон,
Он же, как кретин законченный,
Лез с цветами на балкон,

Напрягался в дни субботние
Племенной наш жеребец.
Ну, а кто в тот день работает,
Ждёт того плохой конец.

Наступило поражение,
Покраснение и зуд,
Жжение и...

Случилось потом - виночерпий царя
(Египетские нравы строгие)
В тюрьму прохиндей загремел почём зря -
Процесс нарушал технологии.

Лил в выжимку гад неочищенный спирт,
Чтоб позже продать за креплёное.
С народа Египта еврейский наймит
Снимал барыши миллионные.

По делу врачей осудили, о чём
Пришло предписанье заранее,
Хоть не был евреем, тем паче врачом,
А просто попал под кампанию.

За бытность свою начерпал он вины,
Что боты худые в распутицу.
На нарах теперь протирал он штаны...

«Если виновный достоин побоев -
Бить однозначно, подонка лечить».
Здесь возникает вопрос про другое -
Сколько отсыпать и где отпустить?

Действие это должно под приглядом
Быть непременно, решает судья.
Судей библейских, левитов плеяда
Так поступала, законы блюдя.

«Всяк, проигравший пред обществом тяжбу,
Во искупленье гражданской вины
Пусть аккуратно на лавочку ляжет
И аккуратно приспустит штаны.

Сорок ударов, не больше, с оттяжкой
Можно позволить влепить по суду
Пряжкою, чтоб...

В ярком свечении ионизации
В плазму, мы помним, вступил Моисей
И при отсутствии коммуникации
В ней пребывал уже несколько дней.

С обмороков вышли все слабонервные,
Что от испуга упали в кювет.
Облако спряталось многоамперное,
А Моисея по-прежнему нет.

Весь изошёлся народ от неведенья,
Долго пророк к ним не сходит с горы,
По НТВ поступившему сведенью,
Съехал с горы прямо в тартарары.

Жёлтая пресса всё выкрасит в грязное
И в нечистотах бельё простирнёт.
Падкий на грех от ТиВи...

Иосиф ещё в пижаме был,
Из дома не уезжал.
Возврата братьёв нежданного
Похоже, Иосиф ждал.

На каждое своё действие
Однажды совет спросив
У Боженьки, на последствия
Был Осенька прозорлив.

От горечи стрел и радости
Себя заковал в броню,
Одной был подвержен слабости -
Чрезмерно любил родню.

Здесь мягко братьям и вкрадчиво
Деяние их на вид
Он ставит и от обманщиков
Услышать ответ спешит.

Желания нет нисколечко
Унизить и обвинить,
Сбежавших с уроков школьников
Привычно...

Иосиф не мог больше сдерживать слёз,
Вскричал: «Пусть все прочь удаляются!»
Когда его крик прочь всех лишних унёс,
Братьям он своим открывается.

Так громко рыдал, словно Веня утоп
И осиротел вдруг повторно он.
Услышали все Египтяне тот вопль,
Что жили в дому фараоновом,

Слиняли в момент, точно гнали взашей
Их вон депутаты матросские.
И дальше без лишних дворцовых ушей
Пошли объясненья нефлотские.

«Я брат ваш Иосиф – и задал вопрос
Иосиф от мыслей смещения -
Наш жив ли отец...

Как молоко глотаю туман охрипшим горлом.
Переболеть, перетерпеть и снова, по нотам ударив
винной струею,
искры плевать из-под молота
сорванных связок…
Скручивай, Господи, нитью накаливания
сердце мое,
светить ему, где еще завалялся
черный уголь ночного сна,
биться стеклом да резать себя блеском…
Кто он, что ушел или остался
на поверхности дна,
на дне неба,
не все ли равно, если сам к себе честно,
если сам к себе без уверток и жалости,
опрокинутый крыльями облачными
в бездну...

Говори о войне очень тихо,
Чтобы ее не кормить.
Чуя она интонацию лихо,
Вихрем грозит закружить.

Говори о войне шепотом,
Чтобы детей не будить.
Руки привыкшие к молоту,
К смерти не приучить.

Говори о войне медленно,
Чтобы все шлейф ее видели.
Чтобы знали все жители
Слово это нетленно.

Говори о войне с ужасом,
Как о все пожирающей огня пляске.
Чтобы возрастали семена мужества,
Не возвращаться к страшной сказке.