Медитативный

из воспоминаний соткан ковер памяти
узоры один уродливей другого
а иногда глядишь - так вроде красиво
вычищаешь ковер от пыли
какая глупость - картину показывать частями
но не для всех - авторы лоскутков
ведь иногда тайны не только твои
и причудлив и дорог узор сплетенный лишь для тебя.
чем больше его увидят, тем он обыденней станет
и быть может - совсем неприглядным
станет уродлив, так стоит ли
создавая уникальное уродовать
и показывать вблизи - великое

Войдя во внутрь своей "утробы"
Мы Суть сокрытую разыщем,
И для того лишь - выйти чтобы
Царём оттуда, но не нищим...

В подвальной сырости дождя
июль танцует танго.
Кубинским ромом отдаёт
туманный горизонт –
пей не спеша,
пусть плоть молчит,
как отраженье камня,
пусть шаг навстречу
делает душа,
бросаясь
на оживший мрамор
луж.
Сквозь кольца на воде
всплывёт пустынный город,
и следом
растворится пепел дня,
чтоб ты услышал
как мурлыкает луна
на мозаичном пледе
тёмных кровель…

Уплыву сегодня за границу
Серости обыденных идей.
Уплыву за дальнюю зарницу
Юности, крылами журавлей.

Шёпотом рассветного прибоя
Напитаюсь, я ли не Душа,
Над жарками с неба голубого
Опущусь, их пламенем дыша.

В мягкий смог молочного тумана,
В зелень мха у топи просочусь.
Ароматом., юности духмяный,
Освежая дух, омоложусь.

Выпив, что оставила собою
В тех далёких северных краях,
Я вернусь, наполнено Весною,
С нежным поцелуем на устах.

Шаг медитативного экспромта
В глубину...

Бриллиантовый слог ночной сферы нашептал симфонизм тиховейный
на ржаной панораме безлюдья. Медитативный прилив колоннады фонарной –
словно эхо античных руин. Пустотою вспаханный, сдобренный черной пеной
рассадник углекислот – ящер дорожный – скован железом снотворным, полярной

прохладой обратной поверхности силикатного трупа луны.
Лимфатический ток проспектов изъясняется на языке мессалин.
Паранойя травящих память картин, оттисков темнопородной слюды
четырехглавого монстра Малевича. Я...

шепчет чешуей опавших листьев
взрывает оскалиной невинности
произносит мягко и слышно:
изуми себя тем, чего не делал

лоснись в воздухе праведно и страстно
пробуди в себе жажду знания
удивишься тому, что ранее мертв был
отсечет как искру от кремния

пробуй действовать странным образом
ничего не придет, если не идти
изучи спил дерева своего времени -
похоронишь все то чем был прежде

ссохнутся слова в гортани
как захочешь выразить былое
излюбленным ласковым обогреет
то, что есть...

Веселый клуб различных измерений
Катился вдаль и поперек,
Но все же,
Цветность настроений
Имела в нем свой каталог определенным лишь отделом:
Цвета немногие
И те
Своей тональностью несмелой угрозу зиждали извне
Белесой точке промедленья,
Вдруг закатившуюся там в свою вчерашнюю обитель,
Использовав созвучие к мирам.
И всей пожухлости разметка
Снесла бы юную в ту тень,
Стоящую вокруг до жутко -
То покрывают ночью день...
Но время исчерпало праздник,
Всех развели по номерам...

Расходясь амплитудой гор,
Растворяясь идеей бездны,
Меня здесь нет, но я во всем,
Вдыхающим ритмом поэзии.
Спускаясь горной водой,
Засвеченный снежным блеском,
Меня здесь нет, но я с тобой,
Флейта ветров небесных.
Размеренность синих широт
В медитативном венчании
Одухотворенность жует,
Сплёвывая молчанием.
Я молчание вознесенное
Изловлю, пропитаю в легкие,
Как найденная, обретенная
Душа на разрыв, осколками
Звезд лепестковых просеяна,
От тяжбы греха отвращенная,
Да озером...

Уходя под воду,
Сливаясь с водой невесомостью сред
внутреннего течения
(вода предлагает тело,
взамен получая сознание
материнской утробы)
Через столько лет
возвращаясь домой,
Расставаясь с верой
и знанием,
Получаешь в ответ
тайну глубин дыхания
океанских широт.
Кровоток обретения жизни вселенной.
Кто не понял, тот захлебнется
в Посейдоновой пасти,
преданием
затонувших флотилий.
Но кто вдохновенно
сольется
с водой невесомостью сред
внутреннего течения,
того ждет...

Я пью жару, вдыхаю солнца пепел,
В моих ладонях тающий июнь,
В моих глазах огнем слезится лето,
И бриллиант озерных, свежих струн.

И я иду, сливаясь бредом полдня,
И кто бы знал, о чем поет мой шторм,
Мой звездный прах на черной преисподней,
Мое молчание в печали снежных гор.

Одиночество. Нехватка времени не дает право на одиночество, на внутренний безмятежный монолог, на прохладную тень под покровом глубокой тишины самосозерцания. Одиночество – это благодатная почва в саду тех, кто...