Линза

Однажды, теплым, нежным летом
Я отдыхал от всех затей.
Луна висела амулетом,
Оберегая от страстей.
В те дни я видел сон ужасный:
Впотьмах на ощупь шёл вперёд,
Но каланчою Некто властный
Перевернул наоборот
Мою истерзанную душу,
Пульнув её окурком в лужу!
Я стал душой, внутри же — тело...
Пустой, бездушный истукан
Издал истошный вопль смело
И угли сунул мне в карман...
Душа горела! Глянул вверх!
И что увидел: вместо солнца —
Каракуля! И мерзкий смех
Заместо песен раздаётся...

Горят зелёные закаты.
Течёт лиловая вода.
И ярко-красные стрекозы.
И три луны – вот это да!

А мы идём по жёлтой травке.
По небу слоники летят.
И, будто зайчики, лошадки
На нас загадочно глядят.

Нам улыбаются цветочки,
Размером с целый медный таз.
И угощает лимонадом
Инопланетный папуас.

Так как же, как сюда попали?
Знать заблудились мы в ночи.
И я ничуть не удивилась,
Что птичка кошкою кричит.

Мы заблудились, заблудились.
Как это здорово, друг мой.
Когда вернулись...

Не звони, безнадежно звучат вновь гудки телефона,
Не ищи в кругу старых друзей и новых знакомых,
Перевернутый мир вдруг исчез в плоско-выпуклой линзе,
Исчезаю и я из твоей поглощающей жизни.

Ничего не скажу, лишь «Прости» ярко-красной помадой,
Впопыхах на стекле, потому что я знаю, так надо,
Уничтожу, смеясь, бесконечные общие фото
И уйду ранним утром, как девушка из анекдота.

Будет грустно, наверно, а может, вздохнешь с облегченьем,
Но твое восприятье теперь не имеет значенья...

В час, когда от надежды не осталось и грамма,
А любовь блудной девкой утекла за порог,
Ангел, посланный свыше, мне принёс телеграмму
И небесным сияньем озарил мой чертог.

Через тысячи жизней от Адама и Ноя
Меж спасеньем и смертью путь – острее ножа.
Мы закрылись от Бога непроглядной стеною,
Но под линзою Неба вся прозрачна душа.

И ничто не сокрыто от очей неусыпных,
Зрящих в самое сердце человечьих сынов.
Расстелившие душу для страстей ненасытных
Избирают проклятье, отвергая...

На первое свидание с тобой
Я не приду с красивыми цветами,
И стих не подарю я «про любовь»,
Что сердце моё «превратила в пламя»…

В неглаженной футболке и штанах
Немыслимо-дурацких, сумасбродных
Четвёртой стрелкой буду на часах
Среди людей так модно-несвободных…

К назначенному месту не дойдя,
Из-за угла смотреть я буду долго,
Как ты нетерпеливо ждёшь меня,
Рукою нервно поправляя чёлку…

Ах, да, я пригласил тебя в кино,
Билеты взял на самый скучный триллер;
Чего...

Сомнений нет у Времени, что каждое мгновение
Приносит изменения в жизнь каждого из нас.
И пусть нет ощущения, невидимо течение
Введённым в заблуждение хрустальным линзам глаз.

Меняются желания, и, кажется, призвание
Уже с другим названием сценария мечты,
Другие предпочтения, влечения, терзания,
И странно осознание, что это всё же ты…

Как будто ветер с листьями, играет Время мыслями,
И мы не смотрим пристально, куда они ведут…
И вроде бы не мистика, и вроде бы мы искренни,
Но...

Смуглые перья востока бьются о створки глаз (наводненных ромом ночного фужера).
Ритмическим маршем Deep Purple сновидения лопаются на лоскуты беспамятства.
Свинцовые тучи швыряют на землю влажные лепестки весеннего снега. Тяжелеет
нервозная накипь дорожной развязки в целлофановой линзе окна. Кофейная пряность

разливается беспорядочной лихорадкой в пульсе сердечной мышцы. Измятые простыни,
еще дышат уютом черного полиэстера на теле пустынной прохлады. Возьми меня за руку
и отведи обратно...

В город наш приехала из Питера
Выставка уродов и людей.
Мы и прежде пострашнее видели:
В Интернете каждый божий день.
Вот вам чупакабры труп замученной,
А на самом деле – сдох койот.
Чучельник «под мухой» сделал чучело.
Поглядишь – и жуткий страх берет.
Чудище глазищи растаращило:
Просто линзы были велики.
С бодунища чучельник от ящера
В пасть койоту прицепил клыки.
Утром, встав с похмелища глубокого,
Спутал отраженья в зеркалах
И, губастым ртом слащаво чмокая,
Он койота выбрил в...

Amore, amore –
А в сердце – кардиограмма моря…
Amore, amore –
А верное северному сиянию сердце
Вертится в барабане неба,
В серебристо-веснушечном астропульсе,
Линзе телескопической ночи…
Amore, amore –
И больше ни слова, не сна, ни приметы –
Лишь стук каблучков за дверью –
Любимая, это
Твое “ухожу”, или вернусь на вечер
Из первопрестольной?
Возможно, где-то и “да”,
А у меня – и “да”, и “нет” –
Всего то, мое сердце,
Вслушанное, вписанное в подъездную вечность,
Лжет мне, любя...

Он покупал рыбу, а контур иллюзий, очертить не
смог, и атом не помог, ядро, что в центре, облако
снаружи, и электроны по спирали кружат, стремя-
тся оторваться и упасть, реальность расшатать по-
беспокоить и суммою, историю уволить, из ниче-
го создать апломб и замутить сознание пиита, а
он, парит, всё приоткрыто, окно и сквозняком на-
ружу, вдруг вытянуло «родненькую» душу, чтоб
мир увидеть, тот, который есть, не настоящий, ил-
люзорный, наш, и он пошёл на абордаж, кричал
ура...