Именем

Губы нимфы
Звали по имени
Шептали ветрами

Волосы нимфы
Опутывали море
Сетями любви

Глаза нимфы
Светились блаженством
Направляя гольфстримы

Имя нимфы
Горело медово
В сердце Уллиса

Океан омывает
Солнечный остров
Объятья Калипсо

знаешь, раньше любила я осень –
на улице сыро, а в душе так светло,
деревья листву вдруг торжественно сбросят,
слышишь?! – дождик стучится в окно...
Вот именно, дождик, не ливень
октябрь не дружит с грозой.
какой же тогда была я счастливой,
но счастье прошло как дождь проливной.
на память остались лишь мокрые лужи,
и парочка встреч дорогою ценой.
пойми, дурачок, как сильно мне нужен,
счастливым ты станешь только со мной.
тебя я любить буду сильно и нежно,
пусть люди осудят, а мне...

Скрыться в подвале,
Лежать - под столом,

Чувство педали,
Быть острым ножом.

Искры устали,
Лететь нарожён,

Как вы достали,
Я - убеждён.

Шеф разговорчив,
Бухгалтер - молчит,

Он лишь свидетель,
Кошка мурчит.

Вновь я иду,
Вижу лишь лица,

Вновь я уйду,
В эту больницу,

Душу лечить,
Шок инсулина,

Я напищу,
Это - картина.

Слов переулки,
Могут расстроить,

Гибель поэта,
Фрезы и втулки.

Южных морей,
Тёплые новости,

Северных дней,
Странные повести...

Лошадка по имени «тётушка Бонни»
На должности пони работает в парке.
Она много меньше, чем взрослые кони,
И чуточку больше обычной овчарки.

Лошадка катает по кругу детишек,
Смеются ребята: «ха-ха» и «хи-хи».
Для этих весёлых девчат и мальчишек,
Она на ходу сочиняет стихи.

«Цок-цок» - чёткий ритм отбивают копыта.
За день пони делает сорок кругов.
И песни свои напевает Боннита,
Три слова рифмуя всего: «И-го-го».

Зимою лошадке становится грустно, -
Тоскует она...

повалил снег
за окном все словно
белый серебристый экран
состоящий
из мерного потока снежинок
притягиваемых землею
неумолимо
и у снежинок нет сил
противиться падению
я смотрю за окно
внутрь зимы
вижу
холодные полированные
кристаллики времени
нереальное кино



* * *

дрейфует в ночи фрейд
и радиоволны чувственно
пронизывают насквозь
унося и вырывая прочь
из контекста времени
нанизывая пульсации
на нить погружения
во вселенную по имени
обольстительная
богиня...

Как же досадно иногда бывает,
Что люди ссорятся по мелочам,
И все хорошее тотчас же забывают,
И расставляют идолов забвенья по углам.
Все, разбежались, нет меж нами дружбы,
Хотя, я не пойму, что стало вдруг с тобой,
И почему твоя гордыня бьет все в бубен,
И почему упорно ссоришься со мной.
И в чем причина этого раздора,
В чем суть – ответь, я так и не пойму.
И почему ты смотришь на меня с укором,
За что ты унижаешь душу так мою.
Не уж то в этом вся причина,
Которая как волк съедает...

«Ты просто верь, что будет так» -
Сказал он на прощанье.
Но сам не мог забыть никак
Ее глухих рыданий.
***
А ты его в том не вини,
Что слышишь лишь прошлого топот.
Он ждал большой, огромной любви,
А ты, лишь очередной опыт...
***
Я тебя не ждала,
Все же в силах простить.
Я тебя позвала,
Чтобы все изменить.
***
Ты береги его любовь
И в жизни будет много счастья,
И когда встретимся мы вновь,
Побереги его от ненастья.
***
Я буду верить, что именно ты
Будешь всегда рядом с ним...

Ты меня родила, мама
чтобы мне тебя хоронить,
и забыла меня мама,
как положено было забыть.
Ты спросила меня, может..!
Знаешь что меня больше гложет?
Это ты называешь жить.
Ты оставила в скудном месте
меж могил с именами блудить.
Это чем то подобно мести,
то что ты называешь «жить»
Ты ж была на моём месте,
как тогда ж ты могла родить!
Ты б мне лучше сказала мама:
как мне дальше с тобою жить?
Я смотрю на тебя, мама:
Знаю, буду тебя хоронить...
Выть в холоде переулков,
меж...

Есть одна девушка на этой огромной земле,
Такая не каждому встретится даже во сне.
Однажды увидел её - не во сне,
С тех пор нет покоя для меня на земле.

Она вся такая, как солнечный луч,
Как ангел, как небо, как моря лазурь!
Она всех красивей, милей и добрей,
Она просто солнце! Хочу быть только с ней!

А девушку эту Наташей зовут…
Нет имени краше, светлей и нежней.
В нем солнце и радость, любви океан…
Наташа всех краше, всех в мире нужней.

…Пожалуйста, поторопите время,
Прошу вас, я не успеваю жить…
На что мне этой власти вечной бремя:
Из русла в русло реку перелить?..
Испариной спускается на темя
Жемчужная, невызревшая нить.
В Садах, неувядающих на время,
Нам голоса души не заменить.
Потянет месяц там, за узелочек,
Развяжется заветный тормозок,
И бисером заблещет звездный почерк,
И павшие – промчатся между строк
Но мир, как мир: все так же ненасытен,
Все так же глух и нем к чужим мольбам,
Но где-то в нем и я стою...