Гуляки

Взять от весны больше, чем нужно для нас,
Нельзя, если даже будет не лень,
Когда на солнце, не закрывая глаза,
Медленно, медленно тает прошедший день.

И в облака, подсвеченные изнутри,
Впились щетиной вершины сухих тополей,
Отраженные мертвым зерцалом витрин,
Размягченные в ступе теплых апрельских дней.

На улицах людно, встречи не избежать с людьми,
Только выйди – уже навстречу спешат.
Все, что нужно тебе от весны, ты сама возьми,
А я, пожалуй, вернусь скорее назад...

Сегодня, тринадцатого апреля,
Впервые на даче осу лицезрел.
Она ещё вялая, робкая, квелая.
Не жалит поди ещё: яд не созрел.

Ей надо ещё оклематься немного,
Согреться на солнышке после зимы.
К теплу и весне оказалась дорога
Суровой. И всё-таки выжили мы.

Осе хорошо. Знать не знает про кризис,
Про цены, что в злобном своём кураже
Вгрызаются, словно голодные крысы,
В семейный, совсем не богатый, бюджет.

Не знают про кризис ни солнышко рыжее,
Ни ветреный этот гуляка-апрель,
Ни...

Большевики нам поломали кайф.
Используя свои прерогативы -
Нас из России выбросивши как
Использованные презервативы.

Ни постели залитой шампанским,
Ни на ней раздетой Натали...
По Лубянке духом комиссарским
Тащит от зари и до зари!

Корнет, оставьте! Ржевский видит сам:
Есть и райкомам дело до амуров.
Там где балдел гуляка и гусар,
Сейчас гуляет гвардия совбуров.

Дамочки с начальством не капризны:
Копошатся белые тела...
До чего же схож с капитализмом
Коммунизм раздетый...

Общаясь с дураком, не оберёшься срама.
Поэтому совет ты выслушай Хайяма:
Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,
Из рук же дурака не принимай бальзама.

* * *
Мы пьём не потому, что тянемся к веселью,
И не разнузданность себе мы ставим целью.
Мы от самих себя хотим на миг уйти
И только потому к хмельному склонны зелью.

* * *
Чьё сердце не горит любовью страстной к милой, -
Без утешения влачит свой век унылый.
Дни, проведённые без радостей любви,
Считаю тяготой ненужной и...

Из всех мальчиков, кричащих, голых,
Появившихся на белый свет,
Первых примечает Иегова,
Ко всем прочим интереса нет.

Если ты второй иль даже третий -
Вроде как Господь тебе не рад.
Здесь призыв идёт с приоритетом.
Это вам не райвоенкомат.

Говорил Бог Моисею строго:
«Разверзающего ложесна
Грудничка, пока без синагоги,
Освяти, дай знать на небеса

О том прибавлении приватном
У сынов Израиля, в реестр
Занеси его рожденья дату,
Из каких он появился мест,

В смысле, где родился...

Я не забуду эту песню
И этот сладостный мотив.
И пусть совсем я неизвестен,
Хоть я познал премудрость рифм,
Я не забуду эту песню.

Я то отшельник, то гуляка,
Я то философ, то дурак.
Я то за мир, а то за драку —
Весёлый ветреный чудак.

Бывает, пьянствую я днями,
Хожу по улицам кривым.
Внутри меня живое пламя,
Да только вот мешает дым.

1998

Он был красивый армянин,
Интеллигентный, чуткий, мудрый,
Но август горький как хинин,
Ворвался в жизнь к нам сыном блудным.
Бригада опытных врачей,
Исполнив долг, стремилась к дому,
А следом двое лихачей
Неслись гулять по Левбердону.
Вдруг ошарашил визг сирен-
Толпа людей, гора металла
И чья-то сломанная тень
У бровки руки разметала.
Врач, если он конечно врач.
Не притворится крепко спящим,
Напрягся весь, трубит трубач
Сигнал на помощь пострадавшим.
Где в этот день Ментов...

«Оглянись, оглянись, Суламита!
Это я, царь, возлюбленный твой.
Не в пример ты другим знаменита,
Чтоб так просто вертеть головой.

Твои ноги в сандалиях гладки,
Их, увидев, нельзя не воспеть.
Округления бёдер, лопатки –
Ожерелья единого цепь.

Словно круглая чаша живот твой
С ароматным и терпким вином.
Тот, кто пьёт больше меры и квоты,
Заполучит похмельный синдром.

Твоё чрево, что ворох пшеницы
Среди лилий, и твой водоём,
Как ночлег пролетающей птице,
Отмахавшей сто вёрст...

Прозелень
лета
выжелтит
осень,
пёстрой
заплатой
Сентябрь
падет -
Солнцем
задетый,
с излету -
оземь,
вящей
расплатой
Душу
лизнет.

Перечеркнет дождём
Августа крепь.
Жупелом холодов
гаркнула плеть,

Ласиной стылых луж
Вырядит лик,
Словно гуляка-муж
В Зиму глядит.

И не успеть ему вживе любить,
В Вычуры поцелуй губы вложить,
Нещечко схоронитьв кромешь нутра,
Искусом бередить в яром "вчера"...

Звал за собою, да без ответа...
В нетях бродила Зазноба его.
Ночью...

А он свой крест нести не хочет...
И вот уж, распустивши хвост,
Досель дремавший красный кочет
Готов подняться в полный рост.

Так ведь поднимется и клюнет,
И не поможет здесь Госстрах,
Когда российский наш Петюня
Всё разнесёт и в пух, и в прах.

И полетят тогда палатки
Под крики пьяные гуляк,
А шаурма не виновата,
Она уже не из собак.

Пойдёт народ крушить в столицах
Места, что куплены за нал,
И на ОМОН начнёт молиться
Тот, кто порядок проклинал.

Кто ехал просто наживиться...