Горбить

Растаял снег гнетущий.
Растаял чёрный лёд,
Сугроб большой скрипучий,
Встречавший Новый год…
Растаял час ненужный,
Окончен его срок,
Слезой скатился лужной
В темницу – под порог…
Растаял миг прошедший.
Растаял прошлый год.
Мир здравствует пришедший
Весенний хоровод…
И при восторге – радость,
Весёлая молва
Разогревает слабость
Замёрзшего словца…
Растаял горб словесный.
Растаял дух Конца,
Гнетущего Амурный
Источник бытия!!!

Я холодной лягушкой учтиво
заберусь меж лопаток на спину,
закричу улыбаясь игриво:
"эй внизу, ты зачем топчешь глину!"
______________

Нам с тобой еще рано так думать,
о кострах - людоедах - пожарищах
то не наши горбы от верблюдов!
Не нужны нам такие товарищи!

На белом снеге оттиск лапок
Медлительных гусиных стад,
И звонче голос нежных маток
И смех косматых жеребят.

За сетью снежной паутины
Зимующий темнеет стог.
И, как старухи, горбят спины
Деревья вдоль больших дорог.

Где счастья ласковый предмет?
Где жизни радость и подарки?
А может, счастья вовсе нет
Или живут лишь олигархи?
Или рассветы не для тех,
Кто просыпается насилу,
Трудясь отнюдь не для утех,
Не для того, чтоб жить красиво?

Кто зарабатывает горб —
Тому не до рассветов ясных,
Как тем, кого поклали в гроб,
Кто жил и веровал напрасно.
Из гроба неба не видать,
Кто спину гнёт — не видит тоже!
Кому-то золото опять,
Кому-то новые калоши.

Восстань же, русский человек!
Сражайся с...

Всё суета сует, всё суета.
Что пользы человеку с дел под солнцем?
Будь трижды он в усердии японцем
Его труды – лишь времени тщета.
Всё суета сует, всё суета.

Спешит в небытие за родом род.
Прошедшие свой путь смежают веки.
Земля лишь, неизменная вовеки,
До времени отсрочила уход,
Когда её Господь пошлёт в расход.

Восходит солнце, чтоб зайти опять
И снова торопиться к тому месту,
Где ранее Творец его подвесил
Сиять и гаснуть, заново сиять.
Не человеку то светило снять.

На юг...

Сказал я в своём сердце: Дай добром
Себя я испытаю и весельем.
Прохожих созывал я полный дом,
На празднества смотрел, как на спасенье –
Ведь от хандры мир лечит доброта.
Но вышло, что и это суета.

О смехе я сказал: Глупее нет
Занятия. А о веселье молвил:
Что делает оно? Какой из бед
Поможет, если смех съедает молью
Наш скроенный из времени покров?
Чем громче смех, тем больше дураков.

Задумав тело усладить вином
И сохраняя мудрость в моём сердце,
Решил я в удовольствии простом...

В далёких Ногайских степях
ветра развевают твой прах,
буруны шныряют в костях
в далёких Ногайских степях.

Когда-то здесь шёл караван,
погонщиком был Палладин,
отец его ибн Сулейман –
- слепой в Марканде муэдзин.

А мать его – Вия Зухра,
давно от чумы умерла,
забыл их уже Палладин,
родными отверженный сын.

Взамен ему плётка была,
пристроена к лучке седла,
да острый булатный кинжал,
что в ножнах спокойно лежал.

И если входили в кишлак
улыбку дарил Палладин
всем людям, и...

Простая печь, еда простая,
а сколько нежности кругом!
Как будто крылья вырастают
над старым, тягостным горбом.

И мы летим на этих крыльях.
Куда? Неведомо куда...
И никаких проблем постылых -
лишь воздух, небо и вода.

Короткой радости мгновенье:
нас двое - слышишь, двое нас!
И никакого сожаленья,
и никакой вины сейчас!

Опять вы про моря да горы!
Я верный труженик земли-
Мне наши сельские заборы
Милее к сердцу прилегли!

В воде противные медузы,
Как кислота у них вино-
И те же дыни и арбузы,
А бабы-так совсем не то!

Давно уж выцвел и задвинут
С югами тоненький альбом-
Как говорится-грейте спину-
Болезни вылезут потом...

***

Приятель,поменяв ограду-
Досок два куба,пуд гвоздей-
Залез в нежданную затрату:
Гонял копающих свиней-

Ругал соседа тракториста,
Что взял нетрезвый разворот...

Солнышком рыженьким, в «Горби» закате,
ввысь ты взлетел, как шампанского пробка…
Слухи народа, мол, к каждой зарплате,
будет всем, ксероксом, падать коробка…