Голубой купол звенит

Паду ли добрым семенем,
Взойду ли щедрым временем,
У куполов березовых грустин.
Где лес синеет от ангин осин,
И терпок лист чарующего тлена
Кружит кульбитом приобняв колена.

Надеждой робкой полечу ль
Орла быстрее, метче пуль
До цели молний с воплем горлопана.
Где вздох трясин и ртище Пана.
Где рощ прищур красой неумолим
Горит в кострах купин неопалим.

Лететь как плеть, весной болеть,
Сбирать нектар в янтарну клеть,
Напиться рос и гнать как пес оленей.
Зовет...

Нет правды в коленях.
А кто бы
почувствовал правду в локтях?
Его называют —
Oktober,
что значит по-русски —
Октябрь.

Дождями встречая рассветы,
под шёлковым куполом зим
листва десантирует с веток
и тонет в холодной грязи.

Нет правды в ногах.
И, наверно,
её не видать и в руках.
А следом
плетётся November,
оставив Октябрь в дураках.

Свой пасмурный рисует день
Ноябрь на сереньких страницах
Плаксивых туч. Как неба тень,
За ветром время молча мчится.
И то ли вечер, то ли сон —
Не разберёшь промозглым взглядом.
Следит глазницами окон
И мелким обсыпает ядом,
Замаскированным под снег,
Опять угрюмый город-камень.
В нём снова ты — не человек,
Ты снова — просто оригами.
Ты снова — белая крупа,
Из брюха тучи сыплешь в ветер.
И капли крови от шипа,
Диагональ спины от плети…
И смысл твоих осенних дней
Песком меж...

В груди —
застывшая астматина
под кожей тлеющих рубах.
Собор
Парижской
Богоматери
вскормила грубая крупа.

На куполах,
под небо взвинченных,
в колоннах,
обращённых к нам,
простёрли идолы язычные
мирскую сутолку окна.

Громадой,
толкотнёй,
гротескностью
чертя священную скрижаль,
он отвращает
свадьбу детскую
от траектории стрижа.

И полыхает
звоном матерным,
зачёркнутый
под звон фанфар,
Собор
Парижской
Богоматери —
благоухающий
фонтан.

Все реки текут в океаны,
А дороги ведут в города,
Жизнь нас приводит на небо,
Правда не всех – и Бог тут судья.

Одни на земле души лечат,
Не многие - чтят светлый храм,
А третьи их просто калечат -
душу как тряпку, бросая грехам….

Гляжу на великое небо -
Там звезды мерцают,
И душу пленят...
Стою, размышляю -
куда ж попаду я?
В блаженную вечность,
Иль в грохочущий ад?

И Выбор за мной -
На гору с крестом?
Иль в болото с рублем?
Тяжелую правду
В сердце принять,
Иль...

Надоело всё на свете,
Знаю, помню – так нельзя.
Но куда сбежать от сплетен,
Где распутав злые сети,
Будем просто – ты и я?

Просто дни, и просто ночи.
Жизнь по правилам любви,
Без лукавства между строчек
И нахальных жирных точек,
Просто – любишь и живи.

Так любить, чтоб петь хотелось,
Утро, радость, купола,
И прости меня за смелость,
Чтобы ты душой согрелась
И цвела, цвела, цвела.

Белой лилией, свободной,
О которой всё молю,
Красотой своей природной,
Украшая мир холодный...

маленькая девочка
давит нежными,
неокрепшими ножками
голубей в городском сквере –
так ее научили любить

танцуйте закатами вишни
моих окровавленных глаз
прядите узорами тучи
каркас ледяного молчанья
я также немного безумен
как брызги дождливых фраз
я также немного устал
как ветер в соседнем подвале

а за окном царит полночь
ясная чистая лютая
а на окне сидит голубь
раненной бледной тенью
раною детской любви
зачем так?
спроси у эха

танцуйте закатами вишни
моих...

Платье из плача – дождь.
Лира из листьев – ветер.
Колокол волн колет
берег осеннего света.

Тени аллей – саван.
Холод зари – злато.
Жатва звездного тлена
в купол осеннего мрака.

Посох из воска – свеча,
что освещает молитву.
Косы из россыпи ветра
в ночь заплетает лира.

Я был в отчаянии большом,
Уж днем пришла спонтанно дрема.
Как на ракете при подъеме,
В мир пресловутый отошел.

Большое поле предо мною,
И,буд то, паханно оно.
И стебельки взошли по многу,
И стало весело,чудно.
Нет страха,как бывало ранее,
Когда спускался я на дно.
Нет состояния страдания,
Вдруг,предо мной висит окно;

Я подошел к нему, в окне светло,
КАк с темноты глядеть на день.
И вижу исполина тень,
То, церковь в небо устремила,
Аж,дух мой в раз перехватило,
Из чистых...

Не смотри так, я просто бессилен,
Но мне нужно покинуть наш дом!
Твоих глаз голубых паутина -
Как в жару манит влага со льдом.

Голубое безумство не пустит,
Все завет в глубину нежных ласк.
Как сирену, заслушавшись, путник
Я тону в неуемную страсть.

Ты и счастье мое и проклятье!
Ты и солнце мое и луна!
Только жарче сжимают объятья,
Не напившись блаженства сполна.

Может быть, я потом пожалею,
Может быть. ..это будет потом..
Но сейчас я боюсь захмелею -
Пьяным вряд ли покину...