Егоеё слуху

***
Любая мысль в себе несёт
энергетический заряд,
весьма существенный порою,

усугубляя это тем,
что производит своё действие
уже сама собою.


***
По праву можно утверждать,
не умаляя ни одной
из самых мудрых в мире книг:

в сердце – хранилище ключей
от многочисленных загадок,
тех, что ставят ум в тупик.


***
Сродни открытию второго,
или внутреннего, слуха,
дару ли интуитивного наития,

необходимо научиться
чуять времени шаги,
чтобы уметь уже опережать события.

***
И всё ж хозяином любого положенья
будет пленник тот
сей горестной юдоли,

кто держит в собственных руках
и вместе с тем умело пользуется
рычагами воли.


***
Как, может быть, ни прозвучит это
сомнительно весьма
для обывательского слуха,

нет под Луною
мощи более космической, чем сила
человеческого духа.


***
В духовных поисках одно
существенное обстоятельство
всегда должно учитываться нами:

всё ж дотянуться до небес нельзя,
сперва не опустившись до реальности...

Слух наполнялся и звенел,
Трубя на всю округу,
Что смертный разорвав удел,
Спасли одну подругу.

Спасли, достав из глубины,
Когда она тонула...
А были б рядом ты и ты
Спасали б, иль струхнули?



Звенела летняя жара,
Июлем подогрета.
А нА морЕ была волна,
Без дуновенья ветра.

Шумело море и прибой,
Собою заглушая,
закрыл все звуки, как стеной,
Всем отдыхать мешая.

И гомон, смех и шум, и крик
слилися воедино.
Средь сотен голосов других,
Что...

Слуха слух, ощущения звон, падающих капель, он,
идущий, по щиколотку, хруста шуршание осенней
листвы, под ногами, мы, в лесу, в полосе/полости
света, в лесополосе этой, золота багрянец, что, за
чем, золото за багрянцем или наоборот, оборот р-
ечи, (пустота волн, об уступы (плоскости перепон-
ок), удар, молоточка, наковальни, по стремечку,
передача, умноженные на два, на сдачу, (пени, на),
извергу, изуверу, возьми на веру, на испуг боязни
плуг, всё вспашет, раскрошит слова на слоги...

Слухом полнилась земля про ужасы,
Учинил что Иисус Навин.
Все цари набычились, натужились,
Собрались в единое содружество,
Чтоб набег его остановить.

Выступили, с ними ополчение,
Очень многочисленный народ
В крайней степени ожесточения.
(Лучше б провели они учения
Перед тем как двинуться вперёд).

Колесниц, коней собрали множество,
Все цари в единый стан сбрелись,
Сбились в кучу, лошади стреножены,
Ржание стоит до невозможности.
Кто главнее не разобрались

Те цари. На ярмарке...

Слух поверяет себя пустоте
глухих перекрёстков –
какой тонкий почерк
на фоне свечи тишины!
Ночь соскребает
третий слой грязи,
и ты никому не нужен,
а значит –
верен себе.
Куда же спешить дальше?
Луна, докурив в лужице света,
скроется пеплом
в золе
чёрного облака.
Ветер волоком,
сквозь сапфировый холод,
протащит
рваные крылья воздуха,
нежно звеня за плечами.
Дзинь-дзинь дон!
Ночь стучит по карнизу,
словно сердце
путающееся
в показаниях.
Боль, что надёжнее
тысячи...

Слух пополняет библиотеку шумов, проплывая над
зимним городом, облаком налегке, местами слега простывшим;
и случайно выловленный из толпы взгляд,
случайный, как порыв ветра,
вдруг напоминает о музыке летних крыш;
и это мгновение – такая же загадка,
как сотворение мира,
когда что-то входит в тебя безвозвратно,
а после молится замёрзшими пальцами у камина
собственному воображению,
выкроенному по образу и подобию
мерцающий тени свечи у окна.

А поблизости – чёрный огонь занавесок...

Ты слышишь, что не слышно мне, зачем тог-
да ровняться духом и вот проносятся над ух-
ом стихов чужих знакомый пыл, чтобы за
хвост их ухватил, что и спасёт меня тогда?
проникну в душу я стиха? идеи, мира откро-
венья? чтобы создать своё здесь рвенье, вес-
ной иль осенью, порой, холодной, жаркой,
кто за мной, болезни здесь отступят дружно,
трамваи не звенят натужно, здесь всё ни так,
всё хорошо, сверкает светом, и гурьбою, сти
хи летают за тобою, страдания отступят здесь,
вернуться...

Ароматы тёмной ночи
Чище, ярче и сочней.
Если видеть нету мочи,
Если мир в плену теней
И мертвы дневные звуки,
Пустоты коснулись руки,
Но на ощупь мира нет,

Остаются вкус и запах.
Не лизать же всё вокруг.
Нос людской совсем не слабый.
Он надёжный, верный друг.
Ощутить способен много
И найти во тьме дорогу.
Нюх – прекрасный поводырь.

I
Но если розу доглядеть до чуда...
А как не видеть?! Как же не понять
Откуда эта розовость, откуда,
Каким потоком льётся благодать?!

Упругость лепестков...Какая сила
В одном зерне была заключена
И так безмолвно лепестки раскрыла
И держит...держит...Боже, - вот Она!

А как благоухает! Неужели
Весь этот вал не опрокинул вас?
И вы не услыхали, не прозрели?..
Но как же так?..Ведь вот же...
Вот сейчас...

II
А если душу доглядеть до Бога...
Но как не видеть ?! Как же...