Его мёртвой точки

Кипящий желток зимнего солнца, приготовленный на пару
морозного вечера, рисуется в сточных водах высоковольтного волокна;
мачты столбов разевают дорожную пасть, истекая лимонной слюной
в светильники матовых фар; глаза, цвета доброй грусти, бабушкины глаза,

где-то там, глубоко, под спящим мрамором сердца, провожают меня домой,
пока горизонт изгибается, как кошачий хребет, чтобы накрыть панельный скелет
города чёрной паучьей материей под мёртвой лилией лунного света.
Крещение не за...

Жизнь угасла, как потерянный рай,
В котором мне не было места –
Не успел я и шага пройти,
Как Выбор был уже сделан.

На кардиограмме сердец – тишина,
И лишь следы остались, обращённые в пепел –
Того, что 20 лет с годом назад
Было, что Маятник, запущено Небом.

На исходе дней погребённых
Под заживо мёртвым светилом
Полотнища алчущих звёзд
Роняли мечты – и одна из них сбылась.
А с ней – тобою украденный Свет
В сердце моё когтями вцепился…

Я нёс эти искры, сгорая дотла,
В надежде...

Души крыло, как музыка, но в ней корпит и плоти скоротечность,
капризами хамелеона-ветра. Мной дышит стен холодный свет,
материи небытиё, подвижный образ вечности
на зубчатых колёсиках часов, страсть к женщине – желание бессмертья.

Я раб свободы; вожделенье – пол души; взгляд капает свинцом,
в идеях воплощая бытиё вещей; и этот город медно-бледный,
из кристаллических решёток новостроек – он словно мёртв, но он живое существо –
он плотски слепнув – прозревал, что до рожденья знал идею...

Низкие скрежащие звуки
Доводят до безумия стёкла –
И они бьются… А где-то этажом ниже
Умирает очередная падаль
От переизбытка крови –
Изрыгает её на пол
И снова жадно лакает
В предсмертных истомах…
Они нас часто посещают
В этом доме…

И я… уже целую вечность
Остался один на один с собой
В кольце пламени…
Уставший… от постоянных уколов…
Чёрный Скорпион…
Безжалостная тварь с холодным взглядом,
Не выражающим ничего…

– Серёжа… зачем?..
Мы же любили друг друга.
–Я… я не хотел...

Я не сразу заметил,
Как моё тело стало твёрдым:
Прозрачные с синим отливом грани
Пришли на замену человеческой коже.

Пучки сверхпроводящих мыслей
Сгладили ощущение боли…
Я могу потрескаться, но не сломаться –
Не упадёт ни единой капельки крови…

Сначала сердце…
После долгих и мучительных дней боя
Оно остановилось и перестало дышать
Привычным воздухом… the Poison…

Ты, да и не только ты
(Сколько же вас таких безжалостных!)
Оставили на нём
Слишком много болезненных шрамов.
Но...

Убийца и слабый духом.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Ты пощади меня Богов и Неба ради,
Иль подари полегче смерть.
Я на коленях, убивай ударом сзади,
Я не могу в глаза твои смотреть.

Так слабый говорил, от страха содрагаясь,
И на колени встав, покорно смерти ждал.
До смерти умер духом, не сражаясь,
Страх его волю — жизнь его забрал.

Потерявший надежду и убийца.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Убивай как хочешь, только побыстрее,
Надоела жизнь — за...

Февраль расправил седые крылья, размеренно
падая с нежно-спящей лилии неба
снежной росой. Снег, лёгкий крылатый снег,
растворяется в воздухе, словно сахар в чае.
Ослепительно белый вдох отравил молчанием сердце;
слово, нищие слово, бедное
слово забьётся в сырую душу усталым ветром –
на повестке дня нотки бескровной печали
в недосказанном и недопетом,

пока февраль покрывает хлопком ресницы,
сдувая пенки с безучастно-молочного солнца.
Снежный ком отрешённости, голос, как
треснувший...

21.Уставшие от восторга.
Путь домой
В сладких снах.

22.Солнце сквозь сосны.
Спишь на плече.
Шторку закрою.

23.Далёкой серой каймой
Сливаются небо с зимой.
Бескрайность России.

24.Одинокая берёза
Посреди снежного моря.
Сила духа.

25.Мёртвые дома
Провалами чёрных окон...
Прямо в душу...

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Андрей, наблюдатель.
Елена.
Али Бехзад.
Греческие боги: Афродита, Гермес.



Сцена 1
Андрей и Елена заходят в купе европейского экспресса.


АЛИ БЕХЗАД
(Обращается к Андрею, не замечая Елены.)
Простите, нет здесь мест свободных.

АНДРЕЙ
Есть, если я тебя нашёл.
Аллаху, видимо, угодно,
Чтоб я к тебе, Али, пришёл.

АЛИ
Мне непонятны ваши речи.
Вы не араб – кто вы такой?

АНДРЕЙ
Я был арабом. Наша встреча
Нам предназначена судьбой.
Ты оплатил купе – я...

Спеши дыханьем увлечённым
на проблесковый маячок
любви, где холод, голод, страх,
слезой весны душистой затянулись,
омывшей пресный, чёрный лоск
созвездий февраля.
В межрёберном пространстве марта –
сверкнёт, поблекнув, снег,
убитый тихой лаской,
в которой, нежные ладони, ночи ждут.
Заснеженного сердца панихиду
толкнёт, приливной скукой, под обрыв –
к свободному полёту, к кривизне
холодной сферы горизонта,
к беспризорной
бессоннице горячих глаз,
и прочим покаяньям...