Двое под дождём

Один воображенья день
(поэма)

1.
Это игра. Игра из моих слов.
Ведь я поэт и мне разрешено.
Воображению - предела нет.
Мои слова, словно из снов.
Они пьянят словно вино,
Но сон - развеется в рассвет.
Я в рифме отдался мечте,
Пусть для кого-то это бред.
Мечта без действия - глупа.
Бывает, плачет, как дитя,
И нужно её чем-то успокоить
Ведь так бывает, сердце ноет.

Я показал, как я б любил,
Если б реальною была ОНА.
О, да! Это всего мои слова,
Придуманного, мною, дня.
Ласкают...

Он вырвал с мясом боль и ночь,
разбив стекло рассвета,
он окунулся с головой
в кипящий жар души;
но ночь, как вошь, как шлюхи стон
в постели разогретой,
смеётся грязной тряпкой губ,
и тяжестью лежит
на срезе мутного зрачка,
на петлях ржавых шрамов,
где пустотой плюёт свеча
в глухой подвал рассвета,
где небо, бросив ляжки туч
на свой холодный мрамор,
достало солнца мятый луч,
и написало смерть.
Но из щелей червивых стен,
из всех продрогших окон,
течёт душа, как рожь, как...

Закучерявились на небе облака,
Но расплескав с дождём свою надежду,
Спешат подставить солнышку бока
И сушат свои белые одежды.

И обсушив себя даже с излишком,
Гуськом стремятся в прерванный полёт.
А ветер, как босоногий мальчишка,
За ними следом с прутиком идёт!

Гадала осень на янтарной гуще,
и превращала, нежность губ, в цветок
на занесённой, первым сном, могиле;
на всякий случай,
приглушив огонь в камине
и перейдя на шёпот пресных туч.
Ты шла в немой пейзаж,
закрыв, беззвучно, двери,
одна, иль под руку с дождём,
а может, ветром,
на тусклый свет
разбитого стекла,
и будто плакала над каждым
сорванным листком,
согретая
горящим листопадом,
считая тени вдоль речного дна.
Гадала осень;
ты прощала холод;
и кончик взгляда,
как...

Устилать не надо розами,
Путь, идущих босиком.
Шипы ранят ноги босые,
Уколов их остриём.

В Путь Мучений, Путь Познания,
Боль им сможет превратить.
Его роз благоухание,
Не сумеет усладить.

Ни к чему мостить брусчаткой,
Путь, идущим босиком.
Скользким станет камень гладкий,
В день ненастный под дождём.

В Путь Падений, Путь Познания,
Превратит им дождь тогда.
И падением — страдания,
Им живая даст вода.

Под травой оставьте мягкою,
Путь, идущим босиком.
Она сможет сделать...

«По ристалищам, капищам, кладбищам и база-
рам, в храмах и в кабаках, в радости и печали
в Мекке и Риме, везде были мы, пилигримы,
под дождём и солнцем, стройны и горбаты,
после выступления: сыты, пьяны, голодны, ра-
спяты, в степи и в море, в горах и в мыслях, в
лесах и в болотах, везде прокисли, созрели и-
ли вином стали, нет, не имели, мечтали, дума-
ли), выбирали квоты, находили, теряли, черпа-
ли, да, идиоты мы», («себя показывали на дру-
гих... смотрели, дарили, крали, снимали...

Непременно будет возвращение,
Непременно — было так всегда,
Непрерывна цепь смертей-рождений:
Лёд-вода-пар — и опять вода.

Перевоплощений цепь сомкнётся,
Подарив цепь следствий и причин.
Не суметь распять им Бога-солнца,
Из Небес не вычерпать глубин.

Жертвоприношений время злое,
Не ушло — лишь жертв сменили вид.
И не жизнью жертвуют — мечтою,
А душа без сказки её спит.

Знойный день и вялость, жужит муха,
В этой жизни, прошлую забыл.
Вдруг на самом дне сознанья глухо,
Из неё...

Строил планы наперёд,
Но решила жизнь иначе.
Вышло всё наоборот,
Небо снова дождём плачет.

Не обдумав всё — спонтанно,
Сделал и — попал впросак!
Хоть по плану, хоть без плана:
Всё неверно — всё не так!!!

Проявляя толерантность,
Не став спорить, уступил.
Мягкость приняли за слабость,
И подлец мне нахамил.

Оплеухой звонкой хама,
Рассвирепив, проучил.
И меня же, как ни странно,
Мир за это осудил.

Из одной в другую крайность,
Я метаясь, сам бит был.
Сделать лучше жизнь...

Сад мой полон печали –
осень склонила ветви
в его просторном доме,
сердце согрев дождём.
Холод листвы причалил
в гавань оконной клетки;
крыш черепичные волны;
сепия глаз, как сон,
что паутиной вышит.
Осень сгорает ветром,
сад мой – свечи олива –
тенью колышется ветхой,
нежным шафраном спит.
Листья мостят дорогу;
тонкий дымок безлюдный,
тропок немых, играет
на остывающих углях.
Тонкий листок кленовый
сердце не обманул,
всё расписав, как будет,
в тёмно-коралловых нитях...

Любите свою осень оправданной тоской.
Осенняя прохлада уймёт на сердце боль.
Все ваши истязанья с пораненной душой,
Залечит в жёлтой гамме, осенняя любовь.

Любите осень взглядом, в одежде золотой,
А взгляд свой напоите осенней синевой.
Рябины красной серьги, омытые дождём
В ладони подержите, согрейте их собой.

Целуйте осень в губы, касанием плодов
Налитых, спелых яблок, других её даров.
Вон в небе ожерелье летящих птиц ключом,
А рядом запах астры, ласкающей лицо.

Примите эту...