Дикий абрикос

(Запрещает Бог с времён Завета
Проливать чужую кровь и пить.
Попросить бы нам Его при этом
В дополнение ко всем запретам
Портить кровь друг другу запретить.)

К переправе МИхмасской (МихмАсской,
Кто б сказал, как правильно прочесть?)
Из передовых Филистимлянских
Вышел в ночь отряд не строить глазки,
А смолить жгуты Израиль жечь.

В день один Ионафан Саулов
(Не фамилия, а просто сын
Настоящий, не в кустах нагулян)
Не сказал отцу, что он задумал,
И исчез да так, что след простыл...

Ты, шустрый, как электровеник.
Полно достоинств и других…
Оставь тебя совсем без денег,
Спокойно выживешь без них!

Твои способности, по праву,
Приводят публику в экстаз.
Едва-едва придя в Управу,
Достал кому-то унитаз!

Ты, граждан просьбами, завален.
К тебе идут все на поклон.
Удал, находчив, сексуален
И, пробивной, как дикий слон.

Позволь поздравить с датой круглой
И пожелать на много лет:
Физиономии ок-руг-лой,
Здоровья, счастья и побед!

Божий путь ходить испрашивать -
Называлось волхвовать,
Но молить о чём, упрашивать,
Бога всуе вспоминать -

Бесполезно и бессмысленно.
Понял это Валаам,
Планы изменил и быстро он
Вниз спустился по холмам.

Там Господь глазами синими
За сынами наблюдал.
От движений их пустыня вся
Шелестела как слюда.

Господу угодней прочего
Израиль благословлять
Было в дни Его рабочие,
По субботам отдыхать.

На свершенья эпохальные
Бог евреев заточил.
Переменами пугают мир
Масореты-толмачи...

В Ханаане Исав Исаакович
Жил безвыездно, был богат
И радушен, словив Иакова,
Не убил, а напротив рад

Был он брату единоутробному.
Лишь однажды смог обойти
Прохиндея он беспардонного
На коротком своём пути

Из утробы. Крик доисторический
Маму бедную оглушил,
А Иаков, боясь панически,
К свету яркому не спешил.

Но и это своё преимущество
Прогулял Исав уступил,
Жил, не мучаясь, как получится,
Спал под небом в глухой степи,

Прикрываясь одной лишь попоною,
В головах лук, колчан...

Ты – столица российских ракетчиков,
Испытательный полигон
Грозных хищников, звёздных разведчиков,
Баллистических мегатонн.
Ты почти уже стал историческим
И в учебники будешь внесён.
Ты Ракетным Войскам Стратегическим
И отец, и кузнец, полигон.
Дикий рёв. Пламя, в соплах бушующее.
Уходящая в небо звезда…
Становилась здесь явью стартующей
Королёва Сергея мечта.
В зной и стужу, в тумане ли тающем,
Рядом с домом моим, тих и строг,
Словно в завтрашний день наступающий,
На восток он...

Стекают шоколадные секунды
И тают шоколадные слова;
Мы словно сны в нирване Будды
И время вкусно, как халва.


* * *

волшебник листопадов
сказал осени приходи на чай
и ведь пришла


* * *

В любви эмоций вулкан:
И счастия фонтан,
И омуты обид...
Кто кого перехитрит
И дико соблазнит.


* * *

вылились
из клапана
ингредиентами
семена
тревоги
предчувствия
наваждения
все потаенное
и запретное


* * *

Выходя из больницы
В белый город,
Ты видишь — и тут...

На веки в вечной темноте
Кошмаров адский властилин,
Своим цветения ароматом
Привел сознанье к суете.

Властитель разум,сила,месть
Он отличается природой,
Он сотворяется свободой
И нет хозяев у него.

Под синью бешенной луны
В мирском обличае часто бродит,
Он вертуоз соблазнов в моде
Поклонник воинов любви.

Он манит взгляды к небесам
И,трудно мысли удержать,
Чтоб не сорваться в удивления
И не поддаться чудесам.

Он страшный сон средь бела дня
Как звать? Никто его не кличел...

О, женское тело, ты храм вожделенья,
Тобой вечно болен, мне нет исцеленья...
В тебе разлетаюсь на тысячи стонов,
Я во власти ветров эстрогенных циклонов...

О, Богиня любви, Афродита, Венера,
Эта женская плоть - сладострастье без меры...
Упругую нежность почувствовав рядом,
Я в тебе растворяюсь, пронзаемый взглядом...

Обнаженности соль, квинтэссенция страсти
В двух набухших сосков эротической власти...
Губ объятья нашли твердость сжатых бутонов,
Гений женской груди правит миром...

На десять тел горбатых парашютом
Гляжу как на невиданных зверей.
Последний круг. Последние минуты.
Последнее мгновенье у дверей.

Адреналин упруго и протяжно
Толчками в кровь. И дикий сердца стук.
И все что будет храбрым и отважным
Приобретает запахи и звук.

И сказал Ахитофел Авессалому:
Я возьму двенадцать тысяч человек,
На Давида я обрушусь снежным комом
В эту ночь, когда он утомлённый
Свой народ устроит на ночлег.

Приведу его людей я в ужас дикий.
В страхе разбежится весь его отряд.
В спешке побросав свои мечи и пики.
Под стенания толпы и крики
Я убью Давида, их царя.

Обращу к тебе людей, заблудших, скопом,
Кроме одного, чью душу ищешь ты.
И тогда народ забудет про окопы.
По домам пойдёт тушёнку лопать,
А царя Давида ждут...