Портить

Обрабатывая добрую банку с ядом,
я дышу без оглядки в лицо вагона...
Прошлое пахнет цветущим садом,
будущее - самогоном...

Клетки слов не даются эмоциям,
слишком много фальши на привязи,
я между бромом и стронцием
в периодической слизи...

В схемах большого политрука
все лежат ровно, в лужу вшиты,
боезапас для большого скачка
кластерами защиты...

Крики чаек в порту матовом
ритмы соло вплетают в узел
электрических трансформаторов
со следами контузий...

У лукоморья дуб стоит столетний,

Под ним учёный кот, закрывши глазки,

Лежит и спит со мной под кроной веток,

Я попрошу  как друга по соседски,

Пусть мне расскажет жизненную сказку.

Уже и солнце село на закате,

И дрёма обняла, легла на плечи,

Мне на ветвях русалки скажут добрый вечер,

Ну как тут мне их сразу не заметить,

Я окунулся в древнее поверье,

Прослушав сказку, я в неё поверил.

«Потёмкин» палил по Одессе незря,
Хотел, чтоб взошла коммунизма заря.
Дюк заплакал, глядя на море,
-Зачем Одессе такое горе?
Но это в прошлом, другой есть подход:
Порто-Франко курорт и порт,
Он обеспечит Одессе комфорт.
Будем беспошлино торговать,
Богатеть и процветать,
Как Сингапур, не дать,не взять.
Хочется сказать: Япона мать.

(Запрещает Бог с времён Завета
Проливать чужую кровь и пить.
Попросить бы нам Его при этом
В дополнение ко всем запретам
Портить кровь друг другу запретить.)

К переправе МИхмасской (МихмАсской,
Кто б сказал, как правильно прочесть?)
Из передовых Филистимлянских
Вышел в ночь отряд не строить глазки,
А смолить жгуты Израиль жечь.

В день один Ионафан Саулов
(Не фамилия, а просто сын
Настоящий, не в кустах нагулян)
Не сказал отцу, что он задумал,
И исчез да так, что след простыл...

А вокруг была грязь, а вокруг так темно…
День мы пили, а может быть век?
Вдруг я вспомнил, как летом, когда-то давно,
На порт Маго упал белый снег.

Шёл, к посёлку стремясь, через волны баркас
Всем хотелось на берег скорей.
Разве можно без света? И боги для нас,
Снег наслали, чтобы стало светлей…

Ты вошла в этот дом… Нету хуже дыры…
Чистый, смелый, прямой человек...
И я вспомнил, как в Маго когда-то укрыл
Всю июньскую грязь белый снег.

В Амстердаме, в порту
Вам споют моряки
О далеких краях,
Где не знают тоски

В Амстердаме, в порту
Моряки крепко спят
Пьяным сном, развалясь
На прибрежных камнях

В Амстердаме, в порту,
Полный пива и драм,
На рассвете моряк
Отойдет к праотцам

Но в том самом порту
Он родится на свет
В плотнотелой жаре
Океановых чресл

В Амстердаме в порту
Моряков ждет обед
Из дымящихся рыб,
Скатерть бела, как снег

И сверкая зубами
Они разгрызут
И судьбу, и Луну
И корабельный жгут...

Поднявши якорь на рассвете,
Мы устремляем судно вдаль –
Наш курс прокладывает ветер
На знаменитый Порт Рояль. *

Хмельным оскалом развиваясь,
Весёлый Роджер по волнам
Летит, с ухмылкой приближаясь
К давно желанным берегам.

Эй, вы, встречайте полк отважный!
Сегодня будет не до сна.
Здесь после нас, пусть знает каждый,
Уж не останется вина.

Вмиг истощив запасы рома,
Дублоны тратя не скупясь,
Резвиться будем в "Трёх Коронах"
Мы, на ногах едва держась. **

Не важно сыто ль...

Ванинский порт,
Скорби картинки.
Ванинский порт,
Люди - песчинки
Заключенные в трюмах,
Запах смерти,
Выносят прах
На рассвете.
Ветер свистит, ветер…
Останешься жив,
Это не точка.
Судьбу одолжив,
Дома ждет дочка.
Плети свистят…
Легкие в стужу
Тепла хотят
Внутри и снаружи.
Ванинский порт,
Чайки кричат.
Ветер рвет
Бушлаты солдат,
Тело в клочья…
Прах на рассвете,
Днем и ночью,
На этом свете.

(Из "Философия поэта")

На батареях Порт-Артура тишина,
Она застыла в пушках как нелепость.
Увы, судьба Кореи русской решена,
Японцам генералы сдали крепость.

На бастионах рвы убитыми полны,
Лежат тут самураи с казаками,
Трёмстам спартанцам в доблести равны,
Сошлись в бою с такими же врагами.

Кто будет жизни рад, не сыщешь таковых,
Предательства плоды невыносимы,
Напрасна кровь теперь сражений роковых;
Мукдена, Ляояна и Цусимы.

Царю не ведомы ни совесть, ни позор,
Сатрапам кроме денег всё не важно...

Где портал, из двух колон,
С треугольной аркой,
Где, резная дверь,
Желтым лаком, отражается, горит.

Двух берез, к земле наклон,
И за новой, белой шторкой,
Седовласый пехтерь,
Нам замок, ключом солидным отворит.

Низким скажет, баритоном,
Что в цветах портрет, поэта и алтарь,
Современным, стены отделаны фасоном,
Все не так, как это было в старь.

Что - пустым павелионам,
Не хватает, прежний гул толпы,
Не дрожать, стенам, пилонам,
От шагов, людской, большой стопы.

Не звучат...