Валаам восхваляет евреев, а ослица прозорливее

Божий путь ходить испрашивать -
Называлось волхвовать,
Но молить о чём, упрашивать,
Бога всуе вспоминать -

Бесполезно и бессмысленно.
Понял это Валаам,
Планы изменил и быстро он
Вниз спустился по холмам.

Там Господь глазами синими
За сынами наблюдал.
От движений их пустыня вся
Шелестела как слюда.

Господу угодней прочего
Израиль благословлять
Было в дни Его рабочие,
По субботам отдыхать.

На свершенья эпохальные
Бог евреев заточил.
Переменами пугают мир
Масореты-толмачи,

Что слова вложили вещие
В Валаамовы уста.
Сам пророк, как делать нечего
Миллион срубив с куста,

Откровения глубокие
Излагает притчей нам:
«Говорю с открытым оком я,
Сын Веоров, Валаам.

От виденья Всемогущего
(Кто пред Сущим устоит?)
Устремляюсь в пропасть с кручи я,
Левый глаз слегка открыт.

Не прикрыто око правое,
Вижу им лечу куда -
Над народом с его славою
К зданью Страшного Суда.

Пролетая над отарами,
Гимн слагаю, Валаам,
Я Иакову, Израилю,
Их жилищам и шатрам.

Как прекрасны их обители,
Высоки особняки,
Что воздвигли еврожители
У излучины реки.

Расстилаются долинами
Их тенистые сады,
Ходят в них сыны павлинами,
Греют толстые зады.

Дерева растут алойные,
Кедр ливанский, виноград,
Что, места покинув знойные,
Переехали в тот сад.

Суламифь широкобёдрая
Ложе сына посетит.
Выльется вода из вёдр его,
Узкобёдрых оросит.

Семя будет как великие
Воды у сибирских вод.
И туда, места где дикие,
Сын Израиля дойдёт.

С быстротой единороговой
Погружает мир во тьму,
Пожирает все народы он
Нелюбезные ему.

Раздробляет кости стрелами
Всем врагам наш костолом.
Где найдёшь такого смелого?
Против лома другой лом

Гдё возьмёшь? Какие кузницы
Молодцов таких куют,
Что, уж если нарисуются,
Не сотрёшь за пять минут?

Преклонился и как львица сын
Возлежит и мясо жрёт.
Славен лев в своих амбициях,
Проклят, кто его клянёт».

Самодержца на пророка гнев
Вспыхнул спичкой голубой:
«Да упёрся мне твой рогом лев,
С его крышей мировой,

Со всей сионистов братией.
Я призвать тебя хотел
Мне помочь своим проклятием
Уничтожить беспредел,

Зону чёрную на красную
Вместе перемалевать.
Да труды мои напрасные,
На Моав тебе плевать.

С вдохновением Иудиным
Славу ты поёшь братве.
Так иди к себе, покуда я
Не сгноил тебя в ботве».

Валаам царю с достоинством
Отвечал: «Пойду к сынам,
Моего народа воинству
Честь великую воздам.

Возвещу ему пророчества
Про великий перелёт.
Пусть гнездится, где захочет он,
И чужие гнёзда бьёт.

Сферой интересов жизненных
Пусть объявят этот край
Сын Бжезинский, дядя Киссинджер,
Дочка Кондолиза Райс.

Род ведущий от Иакова
Всех царей здесь изведёт,
Не найдёшь потом с собаками.
Демократия грядёт.

Пусть мычит смелей и телится
Мой великий скотовод.
Горе тем, кто уцелеет здесь,
Когда скот сюда придёт».

Притчу произнес и тронулся
Валаам милитарист
(Не умом, про то подробности
С тех времён не добрались).

Я б поверил в слов тех значимость
Кабы не один подвох,
Ведь была ослица зрячее,
Прозорливее его.

Потому, возможно, вскорости
Валаама смерть найдёт,

Где-то за чертой осёдлости
Тот народ его убьёт.

Над евреем изувеченным
Не воздвигнут монумент.
Местничковый он, Двуреченский,
Не Израиля клиент.

Валак, тот своей дорогою
Тоже двинул. Что за царь?
Старца не убил убогого,
Как привычно было встарь.

Долбанул его бы тяпкою
По заданью Судоплат…
Не монархом был, а тряпкою,
Не иначе, демократ.