Даёшь стране угля

Такая печаль.
Мрак-полумрак.
Саша Блок – средь груды бумаг.
Диванчик.
Белеет плечо проститутки.
Её лихорадит вторые сутки.

Саша не любит, когда шумят.
Лестница в парадной
похожа на удава.
Звонок в прихожей.
Коридоры спят.
К нему пришла по ошибке дама.

Шляпа – дым
страусовых перьев.
Говорят о благородстве её намерений.
Саша, не верь,
открывая двери.
Для неё ты всего лишь – неудачник-гений.

Опять – накладка.
Опять – объяснения.
Всё лучше, чем лизать
перерезанные вены...

Предрассветной
Сырой
Прохладой
Извлечённый
Из власти
Сна,
Я увидел
Мою
Отраду,
Подносящую
Ковш
Вина.

Освежившись
Живительным
Соком,
С губ прогнавшим
Остатки
Тоски,
Тронув
Пальцы её
Ненароком,
Ощутил
Нежный трепет
Руки.

Словно парусник,
Брёл я
По устью,
Меж кибитками
Спящих
Цыган,
С затаённою,
Светлою
Грустью
Вспоминая
Ночной
Балаган!

Никого.
Неуютно
И пусто
Подле тлеющих
Углей
Огня…
Но какое-то
Странное
Чувство
Покидать
Не спешило
Меня...

Я вижу свет в далеком дне
За горизонтом наших судеб.
Он есть в тебе, он есть во мне.
Душа его не позабудет.
Когда увянет листопад,
Когда печаль дождем прольется,
Затихнет шум, пальба и мат,
Вдруг озарение коснется.
И в нем, как в зеркале души,
Поступки, чувства и страданье.
Струна любви опять дрожит,
Как полуночное желанье.
И комом в горле залегли
Пустыни странные напевы.
Однако вижу лишь угли.
О, дни блаженства, где вы, где вы!
Я вас зову издалека,
Губами жадно восклицаю...

Вышли в свет из материнской утробы
Свободные места занять.
Дать обещание на будущие годы
Жертвами стать.

Когда в дверях твое время
Cтекает вниз на пол,
Среди шума ты узнаешь
Прикосновение.
И больше не твое,
Все что ты сеял.

Небольшая операция,
Окончательное принуждение.
Финальный ультиматум.
Тысячи слов, произнесенные громко.
Чтобы было слышно глухому
В обманутой толпе.

Потом ты идешь
Вниз по своей улице.
С неприятными звуками.
Может быть куда-то уехать?
Где-то...

Мой городок совсем не мал -
Об этом я давно узнал.
Я в нём не первый год живу
И кое-что вам расскажу:

Тут за углом есть старый дом,
А в нём живёт столетний гном.
Он ростом метр с небольшим,
Всегда смеётся от души.

Там на стене висят часы,
Под ними странные весы.
Когда на них встаёт наш гном,
Часы звенят тирлим-бом-бом

Дощечка выдвигается,
Мышонок появляется.
Он говорит: тирлим-пам-пам,
Ваш вес двенадцать килограмм.

Довольный гном в подвал идёт,
Где тучку за руку берёт...

Дорогие, лучезарные, самые чуткие на свете...
Примите несколько строк в знак благодарности Богу
и судьбе - за то, что вы у нас есть...


1976


Сверчковой темноты скрипичный свист
Страна без тротуаров и людей
Клин огоньков непуганых повис
Над патронташем вымерших путей

По лунным шпалам бродит чей-то конь
И мы по пояс в сумраке бредем
Где руки наши – там горит огонь
Где губы наши – там светло как днем

Обрывки проводов, ступени крыш
Сплетение немыслимых орбит

К плечу...

В маленьком городе все, как всегда.
Плещется в тихой речушке вода.
На берегу мирно дремлет рыбак.
Рыбка клюет, да не видит чудак.

Стражник сердитый у главных ворот.
Входит, выходит, толпится народ.
Кто-то, споткнувшись, на землю упал.
Стражник следить за порядком устал.

Лепятся плотно, друг к другу, дома.
В узеньких улочках бедность сама.
Маленьких лавочек скудный товар.
Шумный, крикливый и грязный базар.

Псов шелудивых неистовый лай.
Нищий в лохмотьях канючит:"Подай!"
Блеет...

В часовой мастерской
Все часы, меж собой,
Разговоры ведут.
Вот будильник, он крут.
Громко, зычно, звонит.
- Эй! Подъем! - говорит.

На стене наверху,
Крик: "Ку-ку!" да "Ку-ку!"
Дом в часах, круглый год,
Там кукушка живет.
Скрип в часах, что в углу.
Шум в часах на полу.

Всюду слышно:"Тик-так!"
Не поймешь, что и как.
Лишь одно ясно нам -
Нужен доктор часам.
Вот и он - часовщик
Ростом мал, невелик.

Старичок, глаз остер.
Он умен и хитер.
Слышит стук день-деньской
Он в своей...

Миленький наш ангелочек,
Ласковый, искренний голос.
Спит, скромно сжавшись в клубочек,
Собранный бережно волос.

Сколько смогла ты увидеть,
Горько-соленой игрою.
Нежно любить, ненавидеть,
В жизни шестою весною.

***********
Грязь на засаленных ложках,
Бред пьяной нечисти в юбке.
Вонь полусгнившей картошки,
Стук вечно пролитой рюмки.

Синие раны на лицах,
Рваное платье на кукле.
Мокрый диван и темница,
Стены расписаны углем.

Странные дяди кочуют,
Страшно рычат и ругают...

Я уеду отсюда, сбегу далеко, далеко,
Я уеду туда, где никто, никогда не узнает
Кем я был, как я жил, где возможно меня понимают,
И, как кажется, мне, сразу станет светло и легко.

Ну а здесь всё не то, всё не так и не те, и не с теми.
Ну и я от себя бы добавил: «За что же опять?!»
И пускай это бред, для того, кто по счастью не в теме,
Но и мне, в свою очередь, их нипочем не понять.

Я уеду отсюда, сбегу, только б место нашлось,
И жалеть не намерен, ну разве что, самую малость.
Я...