Даёшь стране угля

Жил да был за печкой Таракан,
Скромный и домашний старикан.
Лапкою весь день чесал башку,
Наводил на Паука тоску.

А Паук-трудяга что-то плёл,
Мух сосал и сбрасывал на пол
Деревянный, в крошках, между дел,
Где ночами Таракан балдел.

Говорит Паук, честолюбив,
Бабочкою сытно закусив:
"Что ж ты, Тараканыч Таракан,
Жизнь прожил, других не видя стран?

Так и захиреешь, и помрёшь,
Если только ешь и только пьёшь.
Людям надоело в доме жить, -
Что ль и нам собраться поспешить...

В небе рванной тучи пятна,
Меж них щурится луна.
Тени, шепчутся невнятно,
Глядя в спальню из окна.

В мире полночь наступила,
Время жути колдовской.
Обретает нечисть силу,
Нежить, бродит под луной.

Из страшилок детских монстры,
Вдруг ожили за окном.
Хор теней многоголосый,
Из углов кричит о том.

Интересно-жутко-сладко,
Стало в мистике ночной.
Манит тайною загадка,
Странной, силы колдовской.

Всё в страшилках понарошку,
Но дымов нет без огней.
Во всех сказках есть немножко...

Ночи тьма необъяснима,
Непроглядна, тайн полна.
Облака клубами дыма,
Меж них скалится луна.

В углах тени шебуршатся,
Что-то в мраке их скрипит.
Начав через раз стучаться,
Сердце в пятки, вниз бежит.

Луны призрачный взгляд, странный,
Он меняет суть вещей.
И другим став вид дивана,
Будит страх в душе моей.

И на цыпочках, крадучись,
Выхожу из зала я.
Но и там ждёт тьма и участь,
Незавидная моя.

Ночи жуть, так измотала,
Что бояться я устал.
И с собой под одеяло,
Из неё...

Кто-то хочет, но не может,
Кто-то может, но не хочет.
Кто-то колется, как ёжик,
Кто-то мягкий, но зуб точит.
Ну а кто-то, всех их вне,
Сам в себе и в стороне.

Человеков в мире много,
Все по своему милы.
У них всех своя дорога,
Взглядов разные углы.
Потому на вкус и цвет,
Между ними друзей нет.

Даже одного народа,
Люди спорят меж собой.
Может разной быть природа,
В людях из страны одной.
И есть в нации любой,
И подонок, и герой.

Но так правильно и нужно,
В разном...

НЕЛЬЗЯ ПРЕНЕБРЕЧЬ

Без мельчайшего атома неуглядимого, и одного,
Словно карточный домик, рассыпался бы в одночасье весь явленный мир, вероятно,
Даже будучи целостен сам и един. – Как должно быть понятно
И логично вполне, пренебречь величинами в нём никакими нельзя оттого:
И ничтожное самое, ведь и оно уж не есть «ничего»,
Так же как величайшее нечто, не правда ли, всё же ещё будет не всеохватно.


ПРОБУДИВШИСЬ ДУШОЙ

Пусть сегодня ещё твою слабую грешную плоть, может быть, словно...

Так за прибылью гоняться
И с природой не считаться…
Вот и появляются призраки
города,
И не вернётся жизнь к ним
никогда.

Сколь на Урале загубили
земли,
А сколь малых рек там сгубили?
Алчность веками, не приводила
к добру…
Сколь от такой экологии людей,
оказалось в гробу.

Знать человек не понимает,
А большая деньга, разум ему
затмевает…
К природе относиться надо
бережно
И не будет поступка небрежного .


Ни жив, ни мертв: город-призрак Старая Губаха - наш Урал и весь мир...

Как глупо, пошло и банально,
Как всё нелепо и — смешно,
Мне было б, если б не печально,
Для сердца, не было оно.

Был красный спелым, но не вкусным,
Со шкуркой толстой помидор.
Мы дали волю нашим чувствам,
И ссорой, стал наш разговор.

Как однобоко и предвзято,
Мы судим о предмете, в нём,
Лишь одну грань увидев взглядом,
С мест наших, под своим углом.

Как ограничены порядки,
И как же тесен их шаблон.
Как скучен мир, где всем на грядке,
Дал место и шесток закон.

Как всё...

Должно быть это неизбежность,
Иль просто бесится луна,
Когда чарующая нежность
В твоих зрачках отражена.

И мелочам даёшь значенье,
Когда важней, чем шар земной -
Ресниц сокрытое движенье.


Ах, эту сладкую отраву
Я пью, бокал один с тобой.
Под сумаcшедшею луной
Любое сумасбродство право.

Болезнь без видимых причин -
Влюбленный, будь неизлечим..

пустая комната.
в углу лишь стол стоит,
а на столе
в прозрачной полутьме
лежит небрежно брошенная рамка

ее я аккуратно подниму,
и на щеке блеснет слеза,
слеза разлуки и любви

твой портрет прижму я к сердцу
и сяду в темный уголок,
где нет прозрачной полутьмы,
и на щеке опять блеснет слеза,
слеза любви и боли

закрыв глаза, тебя я вновь увижу,
услышу нежный голос твой
и загляну в твои открытые глаза
с надеждою понять тебя.

я вспомню наше лето,
где были мы вдвоем,
ты и...

Тянешь к другому ладони
В которых замерло сердце;
Хочешь с другим поделиться
Тем, что дала тебе жизнь.

Но вот по рукам хлестнули,
По жизни ножом полоснули;
И кровь вытекает из сердца,
И в тебе кончается жизнь.

Проходит какое-то время.
Раны в душе затянулись.
Ты снова тянешь ладони,
Ты снова сердце даёшь.

И не знаешь – хватит ли силы
Вновь успокоить раны,
Если по сердцу пройдётся
Людского бездушия нож.

Но нужно тянуть ладони
В которых трепещет сердце,
Но нужно...